Разжившись портвейном на украденные деньги, мы засели в глубине леса так, чтоб видеть вход на дискотеку. Мы ждали большой драки. В этот раз ждать пришлось достаточно долго, но то, что мы увидели, меня не очень обрадовало.

Ближе к полуночи диджей заебался поочередно ставить 2Unlimited с Backstreet Boys и перешел на более жёсткие ритмы Prodigy. Неведомо откуда, через главную аллею, ко входу на дискотеку вкатились два «Патрола», в секунду вывалив из всех своих дверей немереное количество бритоголовых, коренастых якутов. Раздался мужской крик: «Нюрба!». Нюрбинские, долго не думая, сразу вынесли двоих на входе, а того, что собирал со входящих бабки, быстро уволокли в джип. Зайдя на танцпол, они начали крушить всех – направо и налево, без разбору. Мочили жестоко и быстро, палками забивая мужиков и их тёлок. Из входа в истерике выбегали бандерлоги и выползали затоптанные девчонки. Где-то в глубине раздалось два громких хлопка, визг неизвестной девушки пронеся эхом по парку. Через секунду, так же быстро, как и появилась, бригада засела в джипы и увалила в сторону областной больницы, предварительно захватив с собой то ли убитого, то ли вырубленного диджея.

– Так, пацаны. Валим! Быстро! – вскочил я и почти бегом направился к дальнему выходу.

– С хуя ли? – догнал меня Салями.

– Щас мусоров понавалит, как в день милиции. Мне рядом с ними делать нечего.

Мы вышли через Вилюйский переулок и ушли на армянское кладбище.

– Нет, блядь! Кудря, ты видел?! – Салями не мог успокоиться. – Интересно, а за что они диджея завалили?

– Музыка им не понравилась! – Я кисло пошутил. В глубине души мне было жалко тех двух парней, которых нюрбинские увезли с собой. Понятно было, что им не жить.

– Щас точно война будет. Зуб даю, на этом не закончится, – Сью поддержал Салями. – Матрёна, надо к «Богатырям» быстрее. Мусорянские с Лермонтова и Ёлочки по-любасу сюда привалят, а там зеленый свет.

По дороге на дело, захватили два домкрата и два баллонника. Обошли «Срединного богатыря» со стороны озера и зашкерились под дом. Салями и Кудря непринужденным шагом прошлись по двору, высматривая возможный шухер, и Кудря мимоходом, почти бесшумно, разбил уголок стекла в задней двери. Затем быстро забежал под дом.

У двадцать девятой Волги стёкла на передних дверях были сплошными и разбивать их было бы слишком заметно. У Жулек и Москичей передняя форточка нехитро вдавливалась, и машину, при наличии длинных рук, можно было без труда открыть изнутри. А у Волги приходилось разбивать стекла и вскрывать заднюю дверь. Я и Хвостик тем временем надыбали восемь шлакоблоков с ближайшей стройки.

– Ну чё? – прошептал я Кудре.

– Вроде в норме. Кипиша из-за разбитого стекла пока нет. Ещё чуток подождём и нормуль.

– Блядь. Вон кто-то идет. – Салями показал в сторону «сотых» дворов.

Приглядевшись, я увидел семерых пацанов. Двух из них я знал.

– Ёлочкинские?

– Да нет. Гимеинские. Подождём, они мимо пройдут.

Мимо они не прошли. Четверо пацанов перемахнули через теплотрассу и залезли под наш дом. Увидев Кудрю и меня с баллониками в руках, остановились как вкопанные.

– Пацаны, чё за хуйня? – достаточно громко, чтоб услышали другие, сказал высокий в синем свитере.

– Архимед, блядь, тише будь! Это я, Матрёна. Не признал чтоль?

Под дом заскочили ещё трое, в руках их уже были палки, они решительным шагом направились к нам.

– Э-ээ, бля, кто там? – нарочито угрожающе громогласил мелкий понтовоз.

– Бука! Тише ты. Мы это, Матрёна и Сью.

– О бля, пацаны, – подошёл и присел на корточки Архимед. – Здорова.

Все друг другу пожали руки, кратко представились. – Чё тут делаете, а?

– Тачку хотим вставить. А вы чё? Водку пить собрались? – увидел торчащее из штанов Архимеда горлышко от пузыря.

– Ага, потом на Джельсомино.

– Не хуй вам там делать, – Кудря хлопнул Архимеда по плечу. – Нюрбинские кого-то завалили. Сейчас там, наверное, ментов тьма.

– А ты откуда знаешь?

– Сами видели. Вы это… валили бы отсюда в подъезд, если что, нас прикрыли бы? На стрёме? Мы по-быстрому.

– Да не вопрос. Нам по хуй где бухать, надо будет, прикроем. Так, пацаны? – Архимед обратился к сурово молчащим браткам. Те вразнобой согласились.

– Слушай, Архимед, вот ещё что, – я начал наглеть. – Нас, блин, мало – четверо всего. Ты это… забери баллонники и домкраты, мы тут их скинем. А я завтра заберу.

– Договорились, только пузырь с тебя.

– Архимед, веришь, нет? Не для себя стараемся, долг отрабатываем, – начал я врать. Не хуй им за наш счет бухать. – Но, блядь, у нас на районе ты по-любасу в поряде будешь. Зуб даю. Добро не забудем. По рукам?

– Ладно, добро, – он шлёпнул меня по протянутой ладони и архимедовы пацаны свалили в подъезд.

Разбились на пары – по два человека на каждое колесо, я всегда работал со Сью – я домкрачу, он болты рвёт. Хвостик с Салями тоже работали не хило. В общем, схематика «разувки» машины такая: