— Тот, что я готовлю для него, может все изменить. При условии, что ты его найдешь.

— Кажется, я его нашел. — Он указывает на запись в журнале. — Затуплено лезвие, следует снять серебряное покрытие, долгое пребывание под водой. Отправлен в ремонтные мастерские тысяча двести тридцать два года назад. На него кончилась гарантия.

— Где он хранился после ремонта?

Седрик качает головой, переворачивая страницы.

— Вот что странно, шеф. Он как будто так и не вернулся из мастерской. Он как будто просто исчез.

Я чуть не упускаю покрытую лишайником глыбу и ловлю ее in extremis[6]. Наши тени пляшут на стенах. От потока ругани, которую я изрыгаю, пыль встает столбом и черным саваном окутывает плечи Седрика.

— Вы тоже читали «Книгу проклятий», шеф? — спрашивает он с сияющими от восхищения глазами.

— Я свою собственную как-то раз написал.

— Не знал, что вы мастер на все руки.

— Седрик, — говорю я, аккуратно поднимая камень снова, — ты меня не нервируй. Быстро просмотри вдоль и поперек этот журнал и отследи все упоминания о мече, который я ищу. Я хочу знать, куда он делся. А не то…

Он поднимает ко мне испачканное в пыли лицо и обтирает его тыльной стороной рукава.

— А не то нам придется перейти к плану Б, — удрученно заканчиваю я.

Два часа спустя мне приходится посмотреть в лицо фактам: Экскалибур исчез; нет сомнений, его посчитали не подлежащим ремонту и утилизировали. Все равно за ним плохо следили. Артур проводил большую часть времени за столом и регулярно проигрывал все, что казалось ему ценным. Просто чудо, что меч задержался у него дольше, чем жена.

Вот только мне это путает все карты.

— Клади журнал обратно в сундук, — говорю я Седрику.

Я на миг задумываюсь, не положить ли туда же документы для Кредебита, которые мне поручил некромант. Тогда до них, погребенных под пылью и обломками мертвого камня, будет почти так же не добраться, как и в Архиве. Однако они могут оказаться полезны, чтобы заманить маленького поганца. Попрошу-ка я сначала Седрика взглянуть на них — на всякий случай.

— Мы сейчас сделаем крюк до оружейных складов, а потом идем искать Шелдона, — говорю я, забивая кулаком вырванную из свода глыбу на место. — Ты знаешь, где у рыцарей устроен лагерь?

— К северу от Нагорья, рядом с морем. Как вы считаете, у меня будет время сначала принять душ?

— Коли мы отправляемся в Нагорье, он тебе не потребуется.

Мы вернулись в шахту, не обменявшись ни словом. Отовсюду при моем приближении разбегаются бригады гномов, но мне даже не хочется за ними гоняться. Знаменитый Экскалибур исчез. Вместе с ним исчезла и часть моей молодости. Укрывшись в своем глубинном секторе, я позволил себе почивать с чувством ложной безопасности. Пришло мне время встряхнуться: шахта меняется, прогресс грозит переработать мифы моего детства на сноски внизу страницы. Даже Седрик и Шелдон — и те часть перемен. Они такие же глупые, как и я в их возрасте, но в ужасно современной манере. Вне моего понимания.

Тролли не меняются. Они просто с течением веков разрушаются.

Иногда я это воспринимаю как проклятие.

— Зачем вам оружие, шеф? У рыцарей в повозках полно оружия.

Оружейник заворачивает выбранную мной модель. Круглое навершие, скругленное острие, блестящее лезвие без гравировок, края которого я затуплю, как только вернусь в лагерь. Это самый короткий из всех, что я нашел. Я врезал большой рубиновый кабошон прямо над рукоятью, чтобы он был заметен издалека.

— Это главным образом для Шелдона, он ему пригодится для женитьбы, — говорю я, подписывая бланк заявки.

— Хотите, сделаю вам подарочную упаковку? — перебивает оружейник. — У нас есть очень красивые ножны для мальчишников. — Видя выражение моего лица он тут же меняет тему. — Вам нужно что-нибудь еще?

Я мотаю головой, потом передумываю.

— У вас есть какая-нибудь смазка для лезвия?

— Мы ей больше не пользуемся, — улыбается он. — У нас есть чистящие салфетки. Ароматы вечера после битвы, задубелой кожи или дымящихся кишок. Какие вам дать?

— У меня старомодные вкусы. Смазку, баночки-другой хватит.

Рыцари разбили свой лагерь на краю утеса с видом на серое море, воды которого ощетинились рифами. За узкой полосой вересковой пустоши, насколько хватает глаз, простирается лес. Цветущий вереск скрывает залитые водой рытвины, над которыми кружат и каркают вороны. Когда мы оказались в виду ограды из грубо обтесанных кольев, с флангов которой торчат две увенчанные штандартами сторожевые башни, я потянул Седрика под укрытие деревьев и слегка углубился с ним в чащу.