Шрифт:
Илья, откинувшись на спинку стула, с удовольствием наблюдал за поднявшимся гомоном.
Он, будучи руководителем, хорошо понимал, что для начала нужно дать коллегам возможность сбросить пар и только потом, с холодной головой, приниматься за решение актуальных вопросов.
Но больше всего его радовало, что Добрыня, следуя примеру Алёши, медленно, но верно включался в процесс.
Разгладилась пролёгшая на лбу складка, сами собой расправились плечи и, что самое главное, исчезло чувство вины.
Вот теперь Добрыня был готов к предметному обсуждению клановых заданий, которые приведут их в клановое подземелье, где они, даст Бог, найдут долгожданный меч-кладенец.
А дальше… дальше они…
Додумать мысль до конца Муром не успел. В глазах резко потемнело, и прямо по центру вспыхнула кроваво-красная надпись:
Внимание! Зафиксировано чрезмерное переутомление! Рекомендуется немедленно прервать сеанс и выйти из капсулы!
Глава 3
– Мужики, – Муром ухватился за край стола. – Мне странная системка прилетела.
– И мне, – тут же откликнулся Алёша.
– Мне тоже, – кивнул Добрыня. – Странно это… Я же вот совсем недавно практически неделю в библиотеке жил – и ничего, а сейчас…
– У меня и вовсе не должно быть усталости, – нахмурился Алёша. – Раз в сутки стабильно отдыхаю по два часа.
Совет был в самом разгаре, но возникшая проблема, по общему мнению богатырей, была слишком серьёзной, чтобы можно было отложить её на потом.
Системные уведомления такого плана не приходят просто так.
Тут дело либо в функционировании капсул, либо в срыве привязки к внутреннему течению времени «Второго шанса»…
– Сейчас проверю, – пробормотал Муром и, расфокусировав взгляд, потянулся к системной вкладке с кнопкой «Выход».
– Стой! – окликнул его Судья. – Если это то, о чём я думаю, никому из вас лучше не выходить из игры.
– Погоди-ка, – нахмурился Алёша. – Уж не имеешь ли ты в виду, что…
– Внимание, зафиксировано чрезмерное переутомление, – процитировал по памяти Судья. – Рекомендуется немедленно прервать сеанс и выйти из капсулы. Оно?
– Оно, – выдохнул Муром, который уже практически нажал ярко-красную надпись «Выход». – Алёш, это то, о чём я подумал?
– Не знаю, о чём ты подумал, – с раздражением процедил эльф, – но даже не думай выходить из игры. План Х, братья.
Муром хорошо понимал, что раздражение друга направлено не на него лично, а на ситуацию, но всё равно не удержался:
– Полегче на поворотах, Алёша.
– Ты меня ещё поучи, – ощерился друг. – План Х, Муром! И «Х» – не от слова «хорошо»!
– Я знаю, что такое план Х, – нахмурился Муром, которого начало потряхивать от осознания, чего он только что избежал. – И я только что, мать твою, чуть было не нажал эту чёртову кнопку!
– Не ори на меня! – повысил голос Алёша Ростовский.
– Ну вы даёте, – Добрыня что было сил грохнул кулаком по столу. – Подеритесь ещё!
– Надо будет – подерёмся, – проворчал Алёша, мгновенно остывая. – Ты это, Муром, прости. Волнение накатило.
– И ты меня прости, брат, – выдохнул Муром и, выйдя из-за стола, подошёл к другу. – Стрессанул немного.
– Накопилось, – сглотнул Алёша, поднимаясь с места и тут же попадая в медвежьи объятья друга. – Ох! Раздавишь же!
– А это уже не я, – усмехнулся Илья, подмигивая присоединившемуся к обнимашкам Добрыне.
– Неужели это взаправду? – прошептал Добрыня, стискивая друзей в объятьях. – Не верится как-то…
– Взаправду, – глухо отозвался Алёша. – Шанс был один к ста, но… нам не повезло.
– Или, наоборот, повезло, – не согласился Судья, с интересом наблюдающий за богатырями. – К слову, пользуясь случаем, хочу сказать, что вы отлично держитесь.
– Давай потом, – поморщился Алёша. – Не начинай, а?
– Ладно-ладно, – не стал спорить Судья. – Тогда… предлагаю вернуться к обсуждению актуальных вопросов.
Борис Сергеевич Росомаха, как никто другой, понимал сейчас стоящих перед ним мужчин.
Хоть Илья, Алёша и Добрыня и создавали впечатление опытных игроков и бывалых воинов, но свыкнуться с тем, что твоего тела больше не существует, а разум заперт в виртуальном мире, – чертовски непросто.
И даже, в какой-то степени, невозможно.
И как бы Борис Сергеевич сейчас ни сочувствовал богатырям, лучшее, что он мог сделать, – перевести разговор на другую тему.
И не просто на какую-то абстрактную, а на ту, которая захватит всё их внимание, – на работу.