— Кисть, — подсказал я.

— Она самая, — кивнул Никитич. — Пойдем, сам посмотришь. Зрелище не для слабых, правда, лучше десяток висельников понаблюдать, чем такое. Ты как с поджаренными трупами? Дружишь?

— Если для службы надо — со всякими дружу. А так хороводов не вожу.

Уж чего-чего, а мокрых дел я бы избегал хотя бы в этой жизни, если б только мог.

Я прицепил Мухтара к мотоциклу — боюсь, что на месте происшествия все запаховые следы уничтожены огнем и волной воды из пожарной цистерны, и на пепелище ему всё равно делать нечего. Старший пожарного расчета что-то там отрапортовал участковому, передал какую-то бумажку. Расчет погрузился в машины, и красная «водовозка», сделанная на базе самого массового сейчас в СССР грузовика — пятьдесят первого ГАЗика — с чувством выполненного долга чинно укатила.

Интересно выходит, в СССР и в военном деле, и в пожарном уже вовсю на смену устаревшим таким грузовикам внедряются трехмостовые громадины ЗИЛы 131-й модели. А тут, в Угледарской области, и конкретно в Зарыбинске порой кажется, что время остановилось. И если бы не странные преступления, да вот еще и труп без пальца, то городок вполне можно было бы назвать если не замшелым, то тихим и спокойным. А теперь Твин Пикс какой-то получается.

Я прошел за участковым по головешкам и оказался меж обгоревших стен, внутри небольшого помещения с местами обвалившейся крышей. По ней еще стекала черная вода.

— Осторожно! — предупредил участковый. — Держись открытых участков, чтобы кровлей не придавило.

В углу, на утрамбованном до бетонной твердости земляном полу, лежал труп. Тихенький, дохленький и черный, очень похож на манекен расы вовсе не европейской. Обуглился до неузнаваемости. Но в том, что ему — а вернее, нам, — повезло, Никитич был прав. Левая рука лежала в луже и сохранилась относительно нормально. Ну, как — нормально? От огня, конечно, тоже пострадала, но не как правая, и видно не только то, что мизинец отсутствует, а и то, что на обрубке запеклась кровь. Его явно действительно недавно отчекрыжили.

— Эта лужа откуда? Пожарные налили? — спросил я.

— Они добавили, — кивнул участковый. — Но лужа и до них была. Вон там смотритель среди зевак, я его поспрашивал уже. Говорит, что кровля протекала, и лужа была.

— Получается, что рука попала в лужу и поэтому сохранилась.

— Ну да… я же говорю, повезло…

Повезло так повезло, если бы не сей факт, готов поспорить на получку, что наш следователь прокуратуры Федор Леонидович бы списал все на несчастный случай. Мол, угорел мужик, оплавился, с кем не бывает. А тут что — следы пыток, получается? Не сам же он себе мизинец отрезал?

— Столько годков отработал, всякое повидал, — вздохнул тем временем милиционер, — а такое в первый раз вижу. Чтобы у нас в тихом Зарыбинске такие лиходейства происходили.

Я лишь в ответ покачал головой, а про себя подумал, что ни фига это уже не тихий городок. Сначала карманные кражи, потом трупы с мусцимолом в крови, превращающим человека в безвольную куклу, а теперь вот еще «уголек» без пальца.

Уверен, что все это звенья одной цепочки, и концы этой цепи держит один человек — Кукловод.

Кто-то явно хотел скрыть следы преступления и замаскировать убийство под несчастный случай. Но просчитался. Лужа случайным образом сохранила руку, и по ней видно, что смерть несчастного была от злого умысла, как принято говорить протокольным языком — насильственного характера.

— А где палец? — я стал осматриваться. — Не с собой же его убийца унес.

— Сгорел, наверное, — пожал погонами участковый. — А на кой он тебе? Чай, уже не пришьешь, и ни к чему он хозяину.

— Да ну? Личность как будем устанавливать? Может, на нем папиллярный узор сохранился на коже. Если не обгорел.

— Я тут поспрашивал местных, — Никитич кивнул на деревянные домишки, что рассыпались по берегу на городской окраине. — Никто не знает, кто это может быть. А вообще помещение было заперто. Не так-то просто было в него попасть. Но сейчас замок среди золы, не поймешь, то ли его сорвали с петлями, то ли открыли ключиком. В общем, дело мудреное…

— Я бы сказал, мутное… О! Смотри-ка! — воскликнул я. — Вон там, в луже! Видишь? Это не мизинец ли случайно?

Участковый подошел, встав носками старых стоптанных ботинок на кромку лужи, к мутной жиже пригляделся, сдвинул фуражку на затылок, поскреб залысину:

— Ломанный погон! Похож. Похож на пальчик… Слушай, а как доставать-то его будем? — милиционер с опаской посмотрел на меня, будто я его заставлял выуживать останки из мутной воды. — Саныч, если что, я пас… Я смотреть не боюсь, привыкший, а прикасаться к пальцам всяким отрезанным — это уж увольте.

Что тут будешь делать?

— Подождем медицинского специалиста в перчатках, — согласился я, тоже не горя желанием соваться в лужу. — А я пока обход территории с собакой сделаю, может, найду чего. Надеюсь, не пальцы и прочие органы…