На висках появилась едва уловимая испарина, уголки рта опустились, взгляд стал грустным, бодрый стример буквально старел на глазах, превращаясь из некогда живчика, хотевшего поделиться позитивом с миром, в незаметного пенсионера, доживающего свой век.

– А что если выключить счетчик? – прошептал он и взял в руки пульт.

Как выяснилось, сам хостинг не позволял этого сделать, но ничто не мешало наклеить стикер туда, где грустно мерцали жестокие цифры рейтинга популярности. Оригинальный ход, теперь надо проверить, будет ли работать эта маленькая уловка.

«Завтра, всё завтра», – отменяя голосование по названию передачи, подумал Аркадий Борисович. Собственно, голосования и не было, за предложенный вариант «Разговор по душам» из всего скудного числа авторизированных зрителей никто не проголосовал. За все время эфира никакой обратной связи, кроме двух плюсиков, словно говорил с зеркалом, хотя количество просмотров говорило об обратном, по ту сторону экрана его смотрели и слушали многие, но почему не хотели общаться? Вот в чем вопрос. Играя желваками, Цап выключил технику и вышел из кабинета.

Рабочее название выпуска: «Минус два зрителя».

Монтаж и редактуру выполнил умный помощник робот Боб. Спасибо за просмотр, человек!

– Здравствуй, мир! Уверен, меня видно и слышно во всех уголках планеты. Как вам мой лайфхак? – он навел камеру на стикер (смайлик в солнцезащитных очках). – Представляю вам средство по отключению анализатора обратной связи. Старая школа рулит, теперь могу не париться о количестве авторизированных зрителей! – Он отпустил камеру, и та взяла крупный план. – Итак, судя по чату, никто не предложил тему для беседы. Печально, но не смертельно. Поэтому на правах ведущего предлагаю поговорить о медицине, – он сделал глоток из кружки. – Представляю, как хейтеры начинают писать в комментариях: «Старик поливает грязью систему, потому что попал под реформу». «Что, выперли на пенсию?» Ничего подобного! Объективно я мог бы еще лет десять заниматься психиатрией, но реформа медицины – правильная штука, нужно давать дорогу молодым. Самое забавное, что когда еще выпускником академии я в курилке говорил коллегам, мол, роботы доберутся до психиатрии, мне не верили, с пафосом заявляя, что уж в этой области, где сам человек разобраться не может, машинам делать нечего. А я верил, и уже тогда было понятно, что это лишь вопрос времени и массива информации. Как в спорте, главное – объем статистических данных и правильный их анализ. Звучит непонятно, но это истина. Теперь немного науки, азов, так сказать. Для понимания, что такое патология, надо сначала определить, что есть норма. И если в физиологии, то есть в теле, все предельно понятно: глаз видит, значит, он здоров, глаз не видит – значит, он сломан, то в психике из-за интеграции ее в социальный, культурный и духовный слои жизни сказать четко, где норма, смогли только в шестьдесят третьем году. Конечно, не я это сделал, но мои споры с коллегами о том, что нужно психический процесс анализировать исключительно через призму биохимии тела, стали пророческими. Многие заслуженные профессора отрицали этот аргумент, мотивируя свою позицию тем, что все процессы протекают одинаково, а различие психики надо искать за пределами органики, в социуме. И такой подход удобен, если ты автор теории личности, основанной на синтезе всех предыдущих наблюдений, или, чего хуже, ты лоббируешь социальные стереотипы поведения, говоря простым языком – те самые гендерные загоны идентификации личности. Но я с ухмылкой спрашивал этих грамотеев: «Что вы хотите искать за пределами организма?» Ответа не было, только брань в мой адрес, и тут дело не во мне, а в том, что материальная часть всегда поддается изучению, а все остальное – лишь продукт жизнедеятельности, причем необъективный. Банальный пример: мужчина считает себя женщиной, или эльфом, а может, табуретом, не важно, все его хотелки не отменяют физиологию и принципов работы организма, характерных для мужчины. И если вы будете пытаться понять его внутренний мир через призму внешнего, то сломаете все имеющееся теории, а на самом деле вся мишура с внешним обликом слетает, как шелуха, если понимать, что у нормального мужика произошел дрейф личности в сторону патологии. Неделя терапии – и ваша эльфийка, считающая себя табуретом, станет прежним здоровым парнем, в редких случаях – три недели терапии, но вправление мозга неизбежно.

Ну так вот, вернемся к главному. Шли годы, копился массив данных, потому что искусственный интеллект проникал во все сферы нашей жизни, и никто не запрещал нейросети анализировать и сопоставлять социальное с нейрохимическими процессами в голове. Понимаете, куда я клоню? Да, именно умные машины на очередном витке анализа медицинских данных нашли общие закономерности между поведением и физиологией. Только вдумайтесь, в эксперименте участвовали две трети населения планеты Земля, вот что значит валидное исследование! Так вот, умные машины выделили границы нормального реагирования мозга на все высшие психические функции с учетом большинства аспектов жизни. Кто забыл, напомню: социального, культурного, духовного и религиозного. И вот так семнадцатого августа две тысячи шестьдесят третьего года человечество поставило точку в изучение самих себя. Дальше нам оставалось лишь прогнозировать новые патологии, искать лечение и работать над увеличением продолжительности жизни, с чем по сей день успешно справляются машины.

Роботофобы, выдохните, без нас никак, машины нас не поработят. Апокалипсиса не будет! Самое худшее, что может произойти – инженеры изобретут крохотные устройства, которые будут работать в наших телах над продолжительностью жизни, и мы станем частью системы уже не искусственного интеллекта, а разума, кстати, нечто подобное тестируют на Луне, у них все умные машины собраны в единый разум. К сожалению, а может, к счастью, это путь к бессмертию, где в конечном итоге мы сами станем живыми машинами. – Улыбаясь, Цап отпил чая и, не выходя из образа, на полном серьезе продолжил: – Как вам новая фобия – стать машинами? Механолюди! Не благодарите, пользуйтесь! – он рассмеялся. – А если серьезно, далеко не факт, что такое произойдет. Уверен, за механической улыбкой и понимающим взглядом робота всегда будет стоять человек, хорошо это или плохо, время покажет, но что однозначно у нас есть, так это услужливые помощники, и без них уже никуда. Я прав, нейросеть?!

– Аркадий, вы что-то желаете? – ответил знакомый женский голос на умных часах.

– Подслушиваешь? – буркнул он. – Найди мне подписчиков, – спонтанно добавил блогер и оторвал стикер.

Цифра на экране монитора отрезвляла, как ледяной душ в жаркий летний день. Аркадий Борисович был уверен – обаяние сработает, и народ начнет слушать его блог. И он готовился к эфиру: толстовка с лейблом лунной колонии ( самая популярная тема у молодежи), линзы вместо очков, макияж дабы скрыть морщины, и молодежный сленг. Господин Цап цеплялся за каждый атрибут популярности у зрителей, ожидая успеха.

– Тридцать авторизированных пользователей, – прошептал пенсионер. – Люди, напишите, что не так? – Он тяжело вздохнул. – Хоть плюсик поставьте, если вы тут.

Всматриваясь в низ экрана, он держал паузу. Неожиданно появилась надпись «пользователь печатает», и радостный Аркадий Борисович пододвинулся ближе к монитору, чтобы разглядеть текст.

Пользователь Грег Ту: «Удали канал, динозавр!»

Не решившись озвучить написанное, господин Цап дрожащей рукой добавил автора письма в черный список, а сразу следом наклеил стикер обратно на экран.

– Вспомнил один забавный момент из детства, – дрожащей рукой Аркадий Борисович взял кружку и сделал пару глотков. – Всегда тяготел к коллекционированию. Сейчас собираю необычные книги, при случае расскажу о своей коллекции, но первым увлечением были пуговицы, вся семья страдала. Порой, одевая парадную рубашку, кто-то из родных замечал, что не хватает одной из пуговиц на самом видном месте. Да, ругали, но не били. Был даже серьезный разговор с отцом с глазу на глаз, но, когда отец увидел коллекцию пуговиц с четким описанием истории создания, аккуратно разложенных по цвету и форме, все порицания схлынули, как пена. А дальше каждая новая вещь в доме, прежде чем стать личной, лишалась одной пуговицы – для коллекции. Бабушки, дедушки, дяди, тети и прочие родственники и знакомые пополняли собрание, вот так набралось пять альбомов, и они – моя гордость. Став постарше, я увлекся монетами, но одно дело собирать монеты, которые дают на сдачу в разных уголках земного шара, и совсем другое – покупать их на нумизматических рынках. Нумизматика – дорогое удовольствие, но азартное. Сначала ты собираешь все, что попадает тебе в руки, выискивая редкие экземпляры, и многим везет, потом, когда начинаются повторы, ты пытаешься продавать часть монет или обменивать, в этой стадии приходит понимание, что именно хочешь коллекционировать, выстраиваешь приоритеты: собирать только корабли, или пчел на аверсе, или портреты исторических личностей. Кстати, о личностях. Отец рассказал один забавный случай: его хороший друг, солидный коллекционер с известной в узких кругах фамилией Ромов, на заре создания евро, была такая денежная единица в начале века, раздумывал: купить ли монету в два евро княжества Монако, выпущенную к годовщине смерти принцессы Грейс Келли. Не буду объяснять, кто это, сделайте запрос в поисковике. Так вот, по факту обычная «ходячка», даже не proof-качества, то есть можно получить на сдачу.