Изуми приняла пять таблеток в один день. Она была умной и все поняла. Наверное, она боялась, что протечка ее силы изменит лекарство…

Слезы катились по моим щекам.

Я не знала, почему. Хоть я не встречала Изуми лично, я сочувствовала ей всем сердцем. Но дело было не только в этом.

Эмоции были такими сильными, что я ощущала себя маленькой лодкой в бушующем море. Слезы катились, не прекращаясь.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — сказала Томико. — Все хорошо. Плачь, сколько нужно.

— Почему? Почему это так печально? — спросила я.

Томико покачала головой.

— Не могу пока что ответить. Но нам нужно давать себе время для горя, чтобы принять его и пережить. Тебе нужно лить слезы.

— Это связано с воспоминаниями, которые вы стерли из нашей памяти?

— Да.

Я подумала о безликом юноше.

— Прошу, верните мои воспоминания.

— Не могу, — Томико печально улыбнулась. — Это были не только твои воспоминания. Каждая запись о том мальчике была стерта, даже записи в дневнике Марии Акизуки. Случай был ужасным, и мы боялись, что воспоминания о нем нарушат разумы жителей и устроят эффект домино, который приведет к дальнейшим трагедиям…

Она помрачнела на миг.

— Может, ты бы пережила это. Но, если я верну твои воспоминания, ты не сможешь скрыть это от своих друзей. И все узнают.

— Но…

— Прошу, подумай о моих словах. Сила цепи зависит от ее самого слабого звена. Нам нужно обращать особое внимание на самых слабых.

— Самые слабые?

Томико с сочувствием погладила мою голову.

— Я не шутила, когда сказала, что хочу, чтобы ты превзошла меня. Тогда твои воспоминания будут возвращены.

— Я не смогу занять ваше место.

Каким бы ни был мой индекс личности, я знала, что мне не хватит сил.

— Я тебя понимаю. Я тоже так себя ощущала, но, когда придет время, придется делать то, что нужно. Это можешь сделать только ты. Понимаешь? Помни, что мы должны помешать бесам и демонам кармы появиться снова.

Слова Томико давили грузом на мою грудь.

3

Мамору сбежал из дома в холодный день посреди февраля.

Когда его отец пошел будить его, растопив печь утром, все было в порядке. Но, когда Мамору не спустился на завтрак, он пошел еще раз проверить сына, и комната оказалась пустой.

На столе осталась записка с простой фразой: «Прошу, не ищите меня». Это послание чаще всего оставляли те, кто сбежал, и это было самым глупым.

— Что нам делать? — сказала Мария в слезах, дыхание вырывалось белыми облачками. Ее шапка была в снеге, даже на ее ресницах были снежинки.

Мария и Мамору жили на разных сторонах города, но я знала, что они встречались каждый день и вместе шли в школу. Она устала ждать сегодня и пошла к его дому. Когда она услышала историю от отца Мамору, она пообещала никому не говорить и отправилась ко мне.

— Разве не ясно? Будем его искать.

Я уже отвязала лодку. Если бы Мария прибыла позже, мы бы не пересеклись.

— Заберем Сатору и пойдем по следам Мамору.

— Но разве не будет подозрительно, что первая команда вдруг пропустила уроки?

Хоть Рё технически был в нашей группе, он обычно все время проводил со второй командой. Мария была права. Если мы не появимся, это вызовет много вопросов, и нас приведут отвечать на них.

— Хорошо. Пока что идем в школу. У нас самоподготовка на третьем и четвертом уроке, да? Тогда и убежим.

В субботу уроки были только утром.

— Но мы не успеем до классного часа.

— Потом придумаем объяснение. Хорошо, что с нами будет гений-выдумщик. Мы не сможем пойти на поиски Мамору раньше.

Говорили, зима будет довольно теплой, но в конце января с континента пришел холодный циклон, и температура стала рекордно низкой. Снега было так много прошлой ночью, что город покрыл толстый слой. Я не знала, куда мог убежать Мамору, но на всякий случай сложила в лодку лыжи.

Я прибыла в академию почти перед началом урока и успела сесть на место до того, как Солнечный принц заметил. Он не стал ничего подозревать, когда Мария сказала, что Мамору заболел и остался дома.

На уроке мы учили «Общество и этику». Было ужасно скучно. Мы старались скрыть нетерпение и надеялись, что урок скорее пройдет. Как только прозвенел звонок, мы с Марией отвели Сатору в угол и все рассказали.

Вторым уроком была математика, от которой у меня всегда болела голова. Но теперь в классе было больше трех раздраженных учеников.

И, наконец, наступила долгожданная самоподготовка, где можно было выходить на улицу, если нужно. Мы поспешили из класса и столкнулись с первым препятствием.