Краткая история стран Балтии

Впервые в серии «Национальная история» выходит книга, посвященная не одной какой-либо стране, а сразу трем — Латвии, Литве и Эстонии. Американскому профессору, родившемуся в Латвии, А. Плакансу удалось написать очень добротный и взвешенный очерк истории этих трех стран. В книге, охватывающей хронологически огромный период — со времени первого появления человека на восточном побережье Балтики и до современного этапа в развитии Латвии, Литвы и Эстонии, — автору удалось показать как общие черты, присущие истории народов и государств побережья, так и их отличия. Автор придерживается той точки зрения, что все народы, когда-либо жившие и живущие на побережье Балтики, внесли свой вклад в развитие региона и что, внимательно изучая прошлое, необходимо думать не о взаимных претензиях, а о мирном, гармоничном будущем для всех. Наряду с политической историей региона, А. Плаканс внимательно рассматривает и ключевые аспекты развития социальных отношений на разных этапах развития трех стран.

Книга предназначена для специалистов, занимающихся историей стран региона.

Историю современных Эстонии, Латвии и Литвы надо начинать отсчитывать не с того времени, когда на карте Европы появились страны, носящие эти названия, а когда народы, еще не имевшие государственности, избрали в V–VI вв. н. э. местом своего постоянного поселения восточный берег Балтийского моря. К тому времени на юге Европы Римская империя уже перестала существовать, а на территориях, которые позже станут Францией, меровингские и каролингские короли стремились создать государство, которое могло бы стать ее преемником. Много позже, в Средние века, лишь один из народов, населявших Балтийское побережье, — литовцы смогли сформировать собственное государство, тогда как два других — эстонцы и латыши не сохранили политических лидеров, подобных тем, которые были у них в конце XIII в., и, соответственно, до XX столетия оставались подчиненными германо-, шведо- и русскоговорящей землевладельческой аристократии. Литовцы также потеряли государство, которое было у них в Средневековье, добровольно объединившись с Польшей, в результате чего возникло содружество, в котором поляки играли доминирующую роль как с политической, так и с социальной точки зрения. Только после Первой мировой войны картографы внесли изменения в карты Европы. нанеся на них новые независимые национальные государства — Эстонию, Латвию и Литву. Двадцать лет спустя им пришлось снова изменить свои карты, поскольку три этих государства в 1940 г. были абсорбированы Советским Союзом и стали советскими социалистическими республиками. Потребность в новых изменениях карт не возникала до 1991 г., когда распался СССР и три государства Балтии восстановили свою независимость. Таким образом, политическая история восточного побережья Балтики содержит весьма мало периодов преемственности и последовательности, значительно больше — периодов войны, чем мира; смены режима происходили здесь гораздо чаще, чем наступали периоды стабильного правления; здесь также было значительно больше разрушения, чем непрерывного роста. Задача сформировать последовательное повествование из этой достаточно фрагментарной истории чрезвычайно трудна, и такая последовательность, какова бы она ни была, скорее всего, будет отражать не столько реальную историческую преемственность, сколько видение историка, взявшего на себя этот труд. Другие авторы, возможно, увидели бы подобную последовательность иначе.

Хотя отсутствие исторической последовательности представляется единственным наиболее важным признаком истории стран Балтии, несколько тем проходят через все периоды, создавая все-таки некоторую преемственность. Это — местоположение, язык, государственность, проблема лидера и фрагментарность; данные темы появляются в различных вариантах и проходят через весь тысячелетний период, описываемый в представленной читателю книге. Не в каждой главе они рассматриваются одинаково подробно — больше всего им отдано должное в главах, описывающих период, близкий к сегодняшнему дню. Настоящая книга — ограниченный по объему обзор очень длинного исторического отрезка; при этом несколько последних столетий дают более полезную и надежную информацию о народах, создавших в ХХ в. три Балтийских государства. Как мы увидим, на протяжении большей части своей истории эстонцы, латыши и в значительно меньшей степени литовцы оставались скрытыми от взоров. После них остались лишь редкие письменные источники, а свидетельства современников, писавших для тех, кто на тот момент управлял указанными регионами, часто обозначали подвластные им народы побережья различными общими названиями («сельские жители», «крестьяне», «негерманцы»). Таким образом, за многие столетия лишь некоторые представители этих народов нашли отражение в источниках как индивидуальности, с именами и полностью документированными биографиями. «Демократизация» исторических свидетельств началась в XVIII в.; к XIX столетию свидетельства о людях, находящихся на нижних ступенях социальной лестницы, встречаются уже в изобилии, а в ХХ в. люди любого происхождения потенциально могут становиться частью исторического повествования в качестве полноправных действующих лиц. Последние главы книги, таким образом, охватывают более короткий временной промежуток, потому что эти столетия предоставляют более полезные и детальные свидетельства обо всех жителях побережья.

Первая глава охватывает длинный отрезок истории — с конца ледникового периода на восточном побережье Балтики и первых поселений человека в этом регионе до приблизительно 1000 г. н. э., когда население здесь достаточно стабилизировалось, чтобы в хрониках появились упоминания о постоянных жителях. Вторая глава начинается с появления в регионе крестоносцев и купцов из Западной Европы, а повествование сосредоточивается на христианизации и территориальных захватах, происходивших в рамках процесса, который некоторые историки называют «европеизацией» региона. Тогда, в Средние века, регион распался на две части — северную (позже здесь появятся Эстония и Латвия), ставшую Ливонской конфедерацией, управляемой германоязычной политической элитой, и южную (литовские территории), превратившуюся в объединенное, стремившееся к экспансии государство, где изначально правили сами литовцы. Третья глава посвящена восточному побережью Балтики в период раннего Нового времени (1500–1800). Этот период охватывает секуляризацию остатков орденов крестоносцев, протестантскую Реформацию и католическую Контрреформацию, а также изменения, вызванные тем, что регион стал (в хронологическом порядке) частью польско-литовского объединенного государства, Шведской империи и Российской империи. Четвертая, пятая и шестая главы описывают регион в качестве «западного пограничья» Российской империи с середины XVIII в. до Первой мировой войны. Различные признаки модернизации: сельскохозяйственная реформа, урбанизация, индустриализация, национализм и рост населения — появились здесь благодаря возможностям и ограничениям, являвшимся следствием политики Российской империи, стремившейся достичь западного уровня развития. В седьмой главе анализируются политические, экономические и культурные последствия национальной независимости, обретенной тремя народами во время Первой мировой войны, когда Союз Советских Социалистических Республик пришел на место Российской империи. В межвоенные десятилетия (1920–1940) парламентская демократия в республиках Балтии уступила место авторитаризму и схожие политические трансформации наложили свой отпечаток почти на все новые государства Восточной Европы. Восьмая глава посвящена Прибалтийским республикам как составным частям СССР (1940–1991) после их оккупации и аннексии Советским Союзом во время Второй мировой войны [1] . Здесь же рассматривается кратковременная оккупация региона войсками гитлеровского Третьего рейха во время войны; одним из последствий этого эпизода стало упрощение национальной структуры населения Балтийского региона вследствие насильственной эмиграции и геноцида. Девятая глава описывает постсоветский период, то есть время после 1991 г., когда вслед за распадом СССР к странам Балтийского побережья вернулась независимость и Эстония, Латвия и Литва стали членами международных структур новой Европы. Последняя часть книги представляет собой список рекомендуемой к прочтению литературы, преимущественно англоязычной [2] .

Автор хотел бы выразить благодарность многим людям, которые помогли ему написать эту книгу. Барбара С. Плаканс не только дала глубокие советы относительно содержания, но и внесла важные улучшения и изменения в структуру первого варианта книги благодаря редакторскому мастерству. Сотрудники межбиблиотечного абонемента библиотеки Роберта Паркса в Университете штата Айова помогли получить материалы из других библиотек. Подбор многочисленных иллюстраций, характерных для серии «Краткая история» [3] , в которой вышла книга, облегчили коллеги и друзья: Тойво Раун (Университет штата Индиана); Вита Зельче (Латвийский университет); Альфред Е. Сенн (заслуженный профессор Университета штата Висконсин); Янис Креслиньш (Национальная Шведская библиотека, Стокгольм); Петер Фюрстер (Институт Гердера, Марбург, Германия). Автор благодарит их всех. В Риге помощь с иллюстрациями оказали Улдис Нейбургс из Музея оккупации, Виестурс Зандерс из Центральной балтийской библиотеки, Гунтис Земитис из Института латвийской истории Латвийского университета, Анита Мейнарте из Латвийского национального музея, З. Циематнице из Морского музея города Риги. Эта книга была бы хуже без их помощи. Наконец, хотелось бы выразить особенную признательность моим редакторам из Кембридж Юниверсити Пресс Майклу Уотсону, Хелен Уотерхаус и Хлое Хауэлл за общее руководство и особенно за терпение на протяжении нескольких лет, пока книга обретала свой облик.

Обзор истории народов восточного побережья Балтики можно начинать с первого упоминания о них в письменных источниках, что позволяет последовательно описывать события в соответствии с общепризнанной хронологией. Чтобы начать с существенно более раннего времени, в данной главе нам придется использовать временную шкалу, отличную от используемой большинством историков, исчисляющих время в десятках и сотнях тысяч лет. Решение начать с таких давних времен частично основывалось на желании подчеркнуть, что в то время, когда на Ближнем Востоке и в Средиземноморье появлялись, процветали и угасали великие цивилизации, побережье Балтики тоже не было пустым местом, а также указать на то, что передвижение людей изначально являлось неотъемлемой частью долгой истории Балтики. В те века, когда названия народов, населяющих этот регион, начали появляться в письменных исторических источниках, — то есть, грубо говоря, примерно в I в. н. э. — люди, населявшие на тот момент побережье, были лишь последними из сотен поколений мигрантов; некоторые из них оставили после себя вполне различимые фрагменты материальной культуры, в то время как другие исчезли почти бесследно.

Все эти появления и исчезновения, несомненно, представляли собой поворотные моменты самого различного свойства, о которых мы вряд ли сможем узнать что-либо существенное. Один из них, крайне важный для соединения непрерывной истории Балтийского побережья с историей остальной части европейского континента имел место тогда, когда авторы, принадлежавшие к существовавшим тогда цивилизациям, начали называть по именам народы побережья — впрочем, весьма неточно и неинформативно. Процесс присвоения имен являлся актом признания экономических связей, которые уже существовали между побережьем Балтики и другими частями Европы. Но в то же самое время использование специфических обозначений для этих северных народов вызвало по отношению к ним любопытство, которое больше уже никогда не утихало; с каждым столетием после приблизительно 800 г. н. э. источники сообщают о Балтийском побережье все более подробную информацию, которую можно сочетать с находками археологов, чтобы уменьшить потребность строить догадки.

Отсутствие каких-либо письменных источников собственно с самого побережья Балтики ставит под сомнение описания этих народов, сделанные извне, поскольку сами балтийские народы не записывали информации о себе в какой-либо фиксированной форме. Следовательно, во всем сказанном о жизни в эти «дописьменные» столетия будут звучать нотки неопределенности. Такие описания основываются на редких упоминаниях в письменных источниках, принадлежащих другим народам, на выводах, сделанных из изучения сохранившихся предметов материальной культуры, и на спорных интерпретациях образа мышления, отразившегося в идентифицируемых обычаях и практиках (например, на положении тел в раскопанных захоронениях). Таким образом, побережье ничем не отличается от многих других регионов Европы и иных континентов, хотя в некоторых отношениях тщательные реконструкции образа жизни прибрежных народов, производимые современными археологами, основываются на более надежном материале, чем тот, которым мы располагаем в других регионах. Так или иначе, необходимо осмотрительно относиться к любой информации; по крайней мере, до тех времен, когда народы Балтийского побережья начинают свидетельствовать сами.

Ледник, покрывавший большую часть Северной Европы, начал отступать 14 тыс. лет назад, оставляя за собой рельеф и очертания восточного побережья Балтики, почти не изменившиеся до наших дней. Процесс таяния льда шел медленнее, чем ползет улитка, — сначала от слоя льда освободилась территория современной Литвы, затем — Латвии и, наконец, Эстонии. Ледник отступил примерно до Северного полярного круга, где сейчас находится Финляндия, и к тому времени, как его таяние прекратилось, в Северной Европе возникли человеческие поселения. То, что изначально было огромным озером в середине вновь появившейся, свободной ото льда территории, постепенно стало морем, позже названным Балтийским, и языки отступающего ледника оставляли за собой очень разные ландшафты. Однако на восточном побережье такие ландшафты не очень различались — там были крупные речные системы, включающие многочисленные притоки, озера — небольшие и средних размеров, — болота, значительные равнинные территории и немногочисленные — холмистые (однако не гористые) и пористые почвы с вкраплениями камней. Постледниковая растительность представляла собой значительные лесные массивы, состоящие из ели, дуба, березы и бука; в конце концов здесь установился достаточно влажный и умеренно теплый климат, с относительно суровыми зимами и коротким периодом роста растений.