— Да пёс с ним, Ефросинья Павловна. Сбежал и сбежал. Насильно мил не будешь.

— А знаете, Аркадий Ефимович, я решила, что если новый хозяин окажется молодым и красивым…

— Вы мне льстите.

— Ну… Вы же такой. Так вот, загадала попроситься в отпуск. Я же пять лет не была в отпуске. Амвросий Дмитриевич не пускал, ведь замены мне нет. А ведь когда-то в доме было девятнадцать слуг.

— В отпуск, значит.

— Я сестры давно не видела. Много-много лет.

— А она у вас в Кустовом живёт?

— В Адлере.

— Знаете, а Адлер — это хорошо, это прямо уважаю. И когда Вы хотите ехать?

— Как отпустите. Пять лет ждала…

— А Вы вернётесь?

— А Вы будете ждать? — ответила вопросом на вопрос служанка.

— Знаете, Ефросинья Павловна, других дам бы не стал ждать, а Вас буду ждать. Я понимаю, что Ваш род служил Вьюрковским какое-то количество столетий. И всё же, подумайте. Без Вас этот дом опустеет.

— А Вы кого помоложе не наймёте, пока я буду?.. Я могу годик до отпуска подождать.

— Море не будет ждать! Отдохните там и за меня. Никого я не найму, Вам никакой замены быть не может. Отдохните прям так, чтобы из ушей лезло. А потом будем налаживать жизнь в доме. Я обещаю, что ничего тут без Вас не сломаю, потому как меня в командировку отправляют.

— Кто же Вас отправит?

— Государь, — простецки ответил я.

Она ойкнула.

— Скажете тоже.

— Короче, собирайте вещи и езжайте. И вот ещё что, держите…

Я вручил ей пятьсот рублей наличными.

— Я не возьму, так не положено.

— Это разовая премия и это прямой приказ. Привезёте мне вина пару бутылок и ракушек. Новые ощущения привезите, миллион историй про море. Нам с Вами надо дому новый дух вдохнуть. А пока поезжайте.

— Прямо сейчас? — удивлённо моргнула она.

— Ну, собирайте вещи, там машина у входа, я попрошу Вас отвезти и купить билет, используя служебное положение. Потому что… Надо иногда и отдыхать, как следует, а то можно и помереть, не дожив до отпуска.

…

Машина уехала, служанка покинула дом, ухитрившись перед отъездом разогреть мне ужин.

Подозреваю, что она каждый день готовила свежее, а сама подъедала вчерашнее.

Кушать не хотелось, я прошёлся по опустевшему молчаливому дому и плюхнулся в кожаное кресло.

Остаться одному в доме, ощущение необычное.

Внезапно в дверь еле слышно постучали.

Я непроизвольно матюгнулся, дёрнулся, проверил на месте ли кольт и второй пистолет.

— Ну, войдите, что ли, кто бы это ни был.

Дверь открылась, вошёл невысокий человечек, который плавно прошёлся по прихожей и без спроса плюхнулся в кресло возле моего, так что на него стал падать свет от окна.

— А у Вас зелёная кожа? — удивился я.

— А Вы внимательный и умный, наверное, в школе одни пятёрки получали, — слегка скрипучим ехидным голосом ответил он.

— Вы….

— Гоблин, неужели трудно догадаться? — буркнул он. — Нальёте виски?

Я тряхнул головой, встал, открыл шкаф-бар, достал стакан и налил ему виски.

— А себе?

— Не уверен, что мне стоит. А что собственно… С чем пожаловали? Кстати, как Вас величать?

— Зовите меня Джон. А пожаловал я, чтобы сказать, что Вы, Аркадий Ефимович, являетесь держателем контракта, как наследник покойного Амвросия Дмитриевича, Амбера. И хотя он погиб, как мне известно, в результате противостояния с Вами, то есть, грубо говоря, это Вы его и убили. Не важно, кто держал оружие в руке, тем более что это было Ваше…

Он показал пальцем с длинным сужающимся ногтем на мой кольт, который не должен был быть ему виден под пиджаком.

— Да, можно сказать у нас было лёгкое недопонимание.

— Но сути дела это не меняет. И я пришёл услышать подтверждение действительности нашей договорённости. Что Вы платите, я произвожу поставку.

— А что Вы поставляете, Джон?

— Согласно условиям контакта, Вьюрковский Аркадий Ефимович получает…

— Я не Вьюрковский.

— Но Вы наследник? — слегка смущённо переспросил он и сделал небольшой глоток виски.

— Да, но не из рода. Это имеет значение?

— Не имеет. Другая фамилия, но наследник, правопреемник, это важнее. Какую фамилию вписать в контракт?