— Ох, и работа. Нет бы создавать, а мы всё ломаем и ломаем… — вздохнул капитан Гаврилов и направился к выходу.

Выйдя через главные ворота, бойцы пробежали до конца улицы и нырнули в лес. Гаврилов достал взрыватель, нажал кнопку, и в ночном небе расцвёл огненный цветок. Новенький кирпичный завод лишился опорной балки и бесшумно сложился внутрь, как карточный домик. Оглушительный грохот, сопровождаемый рёвом разрастающегося пламени, догнали лишь минуту спустя.

— Уходим, — хмуро сказал капитан и побежал вглубь леса.

Пока Черчесов мирно спал в ожидании торжественного открытия завода, диверсионно-разведывательная группа ушла по заранее подготовленному маршруту. Пешком по болотам до посёлка Восточный. Там забрали вездеход, спрятанный в лесу, и на нём, через болота и буреломы, поехали в Алапаевск на земли Архарова.

* * *

Югорск.

Поместье графа Черчесова.

Даниил Евгеньевич проснулся от ласковых прикосновений. Нежная рука гладила его по бедру. В спальне витал аромат благовоний. Открыв глаза, он увидел, что в воздухе клубятся тонкие нити дыма. За окном занимается рассвет, поют птички, а рядом лежит обнаженная красавица Мариночка.

— Даниил Евгеньевич, доброго утра, — прошептала она и положила голову на грудь графа.

— И правда, доброе. Я бы даже сказал, возбуждающее, — промурлыкал Черчесов.

— Возьмёте меня с собой на открытие завода? — спросила массажистка, стреляя глазками.

— Мариночка, солнышко. Что тебе делать в этом захолустье? Смотреть, как из глины делают кирпичи?

— Я просто хочу быть рядом с вами и разделить этот торжественный момент, — томным голосом ответила девушка и сильнее прижалась к Черчесову пышной грудью.

— Ты чертовски талантливая девочка. Но… — сказал граф чувствуя что желание послать всё к чёрту и провести пару незабываемых часов с этой красоткой, нарастает с каждой секундой.

Мариночка, хоть и выглядела простушкой с красивой внешностью, но планы у неё были отнюдь не деревенские. Девушка уже давно хотела примерить на себя роль графини. К тому же, она уже успела вжиться в эту роль. Личная охрана из двух гвардейцев, щедрые подарки от графа, шикарная одежда, эксклюзивные условия проживания. Не хватало только одного. Официального брака с графом Черчесовым.

Ради реализации своих планов она была готова на многое, может быть, даже на всё. По крайней мере, в постели она уж точно позволяла делать с собой всё, что угодно. Это и сводило Черчесова с ума и заставляло одаривать Мариночку всем, чем угодно. Кроме официального брака, разумеется. Постель — это одно, а вот вывести в свет крестьянскую дочь — это несмываемый позор.

Черчесов никому не рассказывал, но во время любовных утех он представлял себе Елизавету Максимовну. Давняя любовь, не завязанная на титулах, выгодах и прочем меркантильном. Только чистое незамутнённое чувство, которое он пронёс с собой через всю жизнь. Жаль только, что она этого не знала и не могла оценить по достоинству графа. Уж он-то точно сделал бы её счастливой.

А может и нет. Порой,желанный плод представляется куда более сладким, чем он является на самом деле. Возможно, он добился бы Елизаветы Максимовны, потешил своё эго и вышвырнул её на помойку, но это было бы его решение. Его и ничьё более. А так, оставалось лишь вкушать горькую обиду и чувство собственной неполноценности. С его любимой играет кто-то другой. А сам Черчесов не у дел.

Мариночка перекинула ногу через графа и залезла сверху.

— Я не просто талантливая, — прошептала она на ухо Черчесову. — Ещё я могу составить приятную компанию. Очень приятную.

Порой Черчесов уставал от её упрямства. Но прямо сейчас даже был рад её напору. Руки сами собой потянулись к её прелестям, но в дверь постучали.

— Зайдите позже. Мы заняты, — выкрикнула Мариночка будничным голосом, из которого резко пропали томные нотки.

Такая метаморфоза заставила Черчесова почувствовать себя ущербным, он даже сам не понял, почему.

— Ваша светлость. У меня есть срочное донесение о кирпичном заводе, — упорствовал дворецкий, стоя за дверью.

— Говори! — приказал Черчесов и заметил на лице Мариночки раздражение.

— Поступила информация, что на заводе случилось… — Дворецкий замялся, подбирая слова. — Происшествие.

Внезапно Мариночка набросилась на графа с поцелуями, пытаясь перетянуть на себя внимание.

— Тьфу, твою мать! — сплюнул Черчесов отдёрнув голову в сторону. — Прекрати мямлить и говори, что именно произошло! — хрипло заорал он.

Мариночка схватила графа за кисти и завела их за голову Черчесова, так что граф и развратница остались лицом к лицу. В это время в голове у девушки пульсировала только одна мысль «Ты мой, только мой. Не смей отвлекаться, когда я рядом!». Но граф отвлекался — и ещё как!