Возможно, вы не сможете до конца проникнуться моей историей, но она вовсе не уникальна. Возможно, вы не живете в Южной Корее, США или Германии. Может быть, вы ничем не выделяетесь в своем школьном ежегоднике или на семейных фотографиях. Быть может, вам не задают бестактные вопросы насчет того, откуда вы на самом деле.

Разговоры о принадлежности, кажется, ведутся сейчас повсюду: за кухонными столами, в классах и залах заседаний по всему миру. Принадлежность – актуальная тема, потому что многие понимают, что недостаточно выделить всем место за столом. У нас может быть гендерное и расовое разнообразие на рабочих местах, и у нас даже могут действовать программы, обеспечивающие самым разным людям высокий уровень вовлеченности. Но, несмотря на эти достижения, мы должны продолжать двигаться дальше, поскольку людей, не понимающих, кто они, все еще так много. И я не прекращу работать, потому что принадлежность – это путь, а не пункт назначения. Чтобы создать безопасное пространство для других, прежде всего вы должны обрести самих себя. Чтобы открыть для себя других, вы должны сначала открыть себя и понять, кто вы и как вы хотите, чтобы вас увидели, услышали и оценили. Вам нужно задавать вопросы о своей жизни и о том, как вы хотите проявить себя. Это ключевой и решающий первый шаг к построению культуры принадлежности – она начинается с вас.

Это даже заложено в самом слове: BE – LONG – ING (принадлежность). BE – значит БЫТЬ. LONG – значит ЖАЖДАТЬ. ING – говорит нам о том, что действие продолжается. Каждый из нас наполнен неутолимой жаждой существования. Принадлежность начинается с личности. Принадлежность начинается с вас. Это желание связывает нас вместе. Оно присуще каждому человеку. И в каждом уголке мира именно это путешествие в поисках принадлежности объединяет нас. Но когда мы ощущаем себя чужаками, а система и культурные нормы отказывают нам в праве принадлежности, устанавливая правила, которые работают не для всех, это ранит. Чтобы обрести и применить на деле новые способы быть замеченными, услышанными и оцененными так, как мы того желаем, нам нужно понять, что заставляет нас чувствовать себя аутсайдерами.

Возможно, вы чувствуете себя чужими дома. Вы ощущаете себя не в своей тарелке во время семейных ужинов, или же ваши дети-подростки говорят вам, что вы совсем не достаточно круты и хороши. Или, может быть, это происходит в вашем сообществе. Вы заходите в магазин, ресторан или заявляетесь на вечеринку в своем районе и сразу понимаете, что вы здесь лишние. Или, быть может, подобное чувство вас посещает в школе, когда вы в первый день входите в новый класс, где вас встречает море незнакомых лиц, или обмениваетесь приветствиями с коллективом на новом рабочем месте.

Ваше сердцебиение учащается. Вы чувствуете на себе спокойные, холодные взгляды: чужие глаза осматривают вас с ног до головы, словно проводят виртуальное сканирование тела. Все мы переживаем подобные испытания в какой-то момент нашей жизни. Когда я прошу людей рассказать о тех мгновениях, когда они ощущали себя чужими, они обычно ссылаются на повседневный опыт. Их ответы начинаются со слов «Я был на работе, и мне пришлось пойти на эту встречу» или «Я был вынужден идти на эту вечеринку». И все они заканчиваются одинаково: «Я чувствовал себя так, словно на меня был направлен огромный софит». Это чувство слабо связано с их карьерой, должностью или этапом жизни – оно было просто человеческой реакцией, ставшей за тысячелетия частью их ДНК. Эмоции, формирующие наше чувство отчужденности или принадлежности, вшиты в каждого из нас, и многим приходится ежедневно сталкиваться с подобными переживаниями. В качестве примера давайте взглянем на мой обычный рабочий день:

Я просыпаюсь (я).

Отвожу детей в школу (семья).

Добираюсь на работу на U-Bahn, метро в Мюнхене, где я в настоящее время живу (мир).

Иду на работу (рабочее место).

Иду на ужин (сообщество).

Возвращаюсь домой (семья).

Ложусь спать (я).

Все повторяется.

В любой день, во всех этих местах и ситуациях я испытываю то чувство вовлеченности, то чувство исключенности. Я всегда готова к худшему, хотя и надеюсь на лучшее. Из-за этой неопределенности мой мозг и тело постоянно находятся в состоянии повышенной готовности, а ощущения и мысли могут лихорадочно меняться даже в рамках этих переживаний.

Конец ознакомительного фрагмента.