— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я. — Ты же никогда не говорил с ней обо мне, не так ли?

— Она не была настолько жестока, чтобы судить девочку-подростка, — настаивает он, проводя рукой по лицу. — Если она не помогла тебе в школе, я уверен, это лишь потому, что она была так же озабочена разводом, как и я.

Я снова смотрю на свое отражение.

— Хм, — говорю я, доставая тушь. — Ладно.

Мы снова погружаемся в молчание, пока я в пятый раз подправляю макияж, пытаясь успокоить нервы. Люк снова смотрит на часы, его лицо мрачнеет.

Зак переводит взгляд между нами.

— Вы, ребята, знаете, что на свадьбах нужно выглядеть счастливыми, да? Даже на похоронах я видел более жизнерадостных людей. — Никто из нас не произносит ни слова. Зак вздыхает, садясь. — Ладно. Хватит об этом. Я знаю, что вас взбодрит. — Он лениво скатывается с кровати и вытаскивает свой чемодан из-под матраса. Я наблюдаю, как он достает розовый шелковый мешочек. Он развязывает ленточку и вытряхивает серебряные бусины на нитке. Я сразу узнаю их. Они из того набора от «Грешников». — Я привез тебе подарок, сладкая булочка.

— Это не подарок, — указываю я. — Они и так были моими.

— Мой подарок заключается в том, что я засуну их в тебя, — сообщает он мне. — Так, наклонись, ласс.

Мой рот приоткрывается.

— Но… прямо сейчас?

Зак ухмыляется.

— Ай.

— Я… ты не можешь заставить меня… это свадьба! — Ну, по крайней мере, это светское мероприятие, так что церемония проходит не в церкви. Может быть, меня не отправят прямиком в Ад, когда я умру. Но все же.

— О, ты не будешь кончать. Это было бы очень грубо в чей-то важный день, — соглашается Зак. — Они просто будут держать тебя… — Он наклоняется вперед и запечатлевает мимолетный поцелуй на моих ресницах. — На взводе.

Краем глаза я наблюдаю, как Люк теребит галстук. Он ругается себе под нос, завязывая узел и снова распуская его.

Я размышляю:

— Если я буду постоянно ерзать на своем месте, это отвлечет тебя о того, каким ужасным будет сегодняшний день?

Выражение его лица мрачнеет.

— Не делай этого ради меня, любимая.

— Тогда да. — Я вздыхаю. Идея заманчива. Следующие несколько часов, безусловно, станут более терпимыми, если я смогу отвлечься. — Но что насчет Джоша? — Знаю, что он в восторге от женитьбы своего брата. Не хочу, чтобы он думал, что я проявляю неуважение.

Зак фыркает.

— Джош будет всеми руками за. Но нам лучше не говорить ему об этом до церемонии. Не хочу, чтобы у него встал на глазах у всех.

Мои щеки горят, пока я смотрю на гладкие серебряные бусины.

— Я… Тогда ладно.

Люк наклоняет голову.

— Правда? — спрашивает он, его голос более мрачный, чем обычно. Я дрожу.

— Да.

Его губы приподнимаются. Внезапно усталость покидает его черты. Он выглядит живым и голодным.

— Отлично. Зак, можно мне?

— Конечно, приятель, — говорит Зак, любезно передавая бусины.

Люк подходит и встает позади меня, нежно кладя руку мне на поясницу и поворачивая меня к кровати.

— Наклонись, — тихо говорит он, поглаживая рукой мою спину. Кончики его пальцев покалывают мою кожу, посылая мурашки вниз по позвоночнику. У меня внезапно пересыхает во рту, и я наклоняюсь над кроватью.

— Подними платье.

Я делаю, как он говорит. Он снимает с меня нижнее белье, затем берет меня за руку и подносит ее к изголовью.

— Держись, — приказывает он.

Я так и делаю, крепче вцепляясь в каркас.

— Ты же знаешь, что в постели превращаешься в настоящего пещерного человека, да?

Зак смеется, опускаясь на колени рядом со мной на полу.

— Все, что он говорит, это «На колени. Лижи. Соси». Я знаю, что ты можешь составлять нормальные предложения, приятель. Ты очень умен.

Люк бросает на него повелительный взгляд.

— Прекрати болтать и подготовь ее.

— Отлично. — Без дальнейших церемоний Зак наклоняется вперед и зарывается лицом мне между ног. Я задыхаюсь, мои глаза закрываются, когда он начинает дразнить мой вход, его язык погружается в меня. Я поворачиваю бедра к нему так, что его лицо практически зарывается в светлые завитки у меня между ног. Зак обхватывает своей большой рукой мою лодыжку, со стоном прижимаясь к моей коже.

Я отвлекаюсь от всплеска удовольствия, когда что-то холодное и твердое касается моих губ. Глаза вновь распахиваются. Люк размахивает серебристыми бусинами перед моим лицом, его глаза темнеют, пока он наблюдает за моей реакцией. Я сосредотачиваюсь на них, красиво вращающихся на серебряной нити.

— Соси, — приказывает он очень глубоким голосом.

Я послушно открываю рот и беру в него первую бусину. Она твердая и на удивление холодная. Я провожу языком по гладкой поверхности, делая ее достаточно теплой и влажной, чтобы ввести в меня.