Знаменитая писательница, признанный мастер интеллектуального детектива, Найо Марш родилась в Новой Зеландии, но большую часть жизни провела в Англии, где заняла видное место в плеяде таких авторов, как А. Кристи, Д. Сейерс и П. Уэнтворт. В ее романах, главным героем которых является аристократ и детектив Родерик Аллен, читатель неизменно встречается с замысловатым сюжетом, прекрасным литературным языком и настоящим английским юмором. За литературные заслуги королева Великобритании Елизавета II в 1966 году наградила писательницу орденом Британской Империи, а в 1978 году она была удостоена Гроссмейстерской премии, присуждаемой лучшим из лучших Ассоциацией детективных писателей Америки.
СПИСОК ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ
Хилари Билл-Тосмен — владелец поместья Холбедз.
Слуги в Холбедзе:
Казберт — управляющий.
Мервин — старший лакей.
Найджел — второй лакей.
Уилфред (Киски-Ласки) — повар.
Винсент — садовник и шофёр.
Том — временный помощник на кухне.
Гости Холбедза:
Трой Аллейн — известная художница.
Полковник Фредерик Блохтон Форестер — дядя Хилари.
Миссис Форестер — жена полковника.
Альфред Маульт — слуга полковника.
Мистер Берт Смит — эксперт по антиквариату.
Крессида Тоттенхейм — невеста Хилари.
Представители закона:
Майор Мачбенкс — начальник тюрьмы в Вэйле.
Суперинтендант Рейберн — полицейское отделение вДаунло.
Суперинтендант Родерик Аллен — отдел уголовного розыска.
Инспектор Фокс — отдел уголовного розыска.
Сержант Томпсон — специалист по отпечаткам пальцевотдела уголовного розыска.
Сержант Бейли — фотограф отдела уголовного розыска.
Прочие гости и констебли.
Глава 1
ХОЛБЕЛЗ
1
— Когда мой предок разорился во время великой депрессии, — произнёс Хилари Билл-Тосмен, легонько постукивая кончиками пальцев одной руки о другую, — он занялся ремеслом старьёвщика. Вам не мешает моя болтовня?
— Нет.
— Спасибо. Учтите, что я не имею в виду ничего унизительного. Итак, обратившись к костям и тряпкам, он вступил в отношения партнёрства с моим дядюшкой Бертом Смитом, который к тому времени уже имел в своём распоряжении лошадь, повозку и какой-никакой жизненный опыт. Кстати, “дядюшка” — это титул, присвоенный из чистой любезности.
— Да?
— Завтра вы с ним познакомитесь. Мой предок, к тому времени недавно овдовевший, заплатил за партнёрство тем, что расширил бизнес, привнеся в него фамильные реликвии, которые удалось утаить от хищных кредиторов. Среди них оказалась довольно дорогостоящая мейссенская ваза, которую с точки зрения эстетической я всегда считал исключительно уродливой. Дядюшка Берт — а ему тогда явно не хватало эрудиции, присущей представителям высших кругов названной профессии, — вне всякого сомнения, вывалил бы данный предмет вместе с прочим наследством под ближайший забор, однако папочка сумел раздобыть чёткий документ без всякой казуистики и отправил дядюшку на Бонд-стрит, где тот провернул ослепительную сделку.
— Великолепно. Пожалуйста, не двигайте руками.
— Постараюсь. Партнёры процветали. К тому моменту, когда мне исполнилось пять, у них уже были две лошади, две повозки и положительное сальдо в банке. Между прочим, поздравляю вас: вы не сделали ни единого намёка на фирму “Стептой и Сын”. О своих новых знакомых я сужу именно с этой точки зрения. Мой отец, неожиданно открывший в себе яркий коммерческий талант, воспользовался все той же депрессией и скупил многое по дешёвке, чтобы — пусть и ценой потрёпанных в период нестабильности нервов — продать дорого. Наконец настал знаменательный день, когда он надел лучший костюм, повязал галстук, на который уже имел полное право, и сбыл остатки фамильного достояния своему доброму приятелю, королю Фаруку, за непомерную сумму. А была это венецианская люстра, на удивление вульгарная.
— Подумать только!
— Операция имела самые благоприятные последствия: поток благодеяний остановила лишь смерть Его Величества, однако к тому времени мой отец учредил на Саут-Молтон-стрит магазин, а дядя Берт, избрав для себя более подходящее окружение, заправлял целой конюшней лошадей с повозками и наслаждался значительно расширившимся кругозором.
— А вы?
— Я? Вплоть до семилетнего возраста я делил двухкомнатные апартаменты на Смолс-Ярд, переулок Чип-джек, номер четыре, с моим отцом и названым дядей.
— Входили в курс дела?
— Можно сказать и так. Заодно я постигал основы английской литературы, искусствоведение, начала арифметики. Образованием руководил отец. Каждое утро он задавал три урока, которые следовало вызубрить к возвращению его и дяди Берта после дневных трудов. После ужина папочка занимался продолжением моего обучения до тех пор, пока я не падал со стула.
— Бедный мальчик!
— Вы так думаете? Знаете, мои дядя и тётя считали точно так же. Я имею в виду родственников моего отца с материнской стороны, полковника и миссис Форестер. С ними вы завтра тоже познакомитесь. Их зовут Блохтон и Колумбелия Форестер, но в семейном кругу они всегда были дядя Блох и тётя Клумба. Эти прозвища стали настолько привычными, что перестали забавлять.