Ну и ладно. Пусть спит спокойно. Напьётся, поплачет и сама же напишет.

Я уверен…

Правда от моей уверенности не остаётся и следа, когда проходит шесть, сука, дней, а от Нади ни слуху, ни духу.

Я-то принципиально первым не пишу. А она-то чё, стерва? Специально приложить на лопатки решила?

Пока маюсь, как придурок, даже нормально работать не могу. Встречаюсь с Гришаней снова, а он смотрит на меня таким сердитым и борзым взглядом, что я начинаю думать, будто у меня на лобешнике что-то написано.

– Не, нельзя так с бабами. Села тебе на шею, сразу ж, блядь, видно…

– Нихуя никто не сел, – тут же отрицательно мотаю головой. – Бред.

Бред же ну…

– Ага, по твоей сладкой роже прямо так и заметно.

Сука…

– Я вот свою выкупил, она меня как огня боится. Домой прихожу, из шкафа её вытаскиваю, – говорит он, на что я ржу, будто в стойле родился.

– А ты не в курсах, видимо, да, что крепостное в 1861 отменили?

– Да похуй ваще, веришь, нет? С бабами нельзя так…Они ведь не только на шею садятся, они и кровь пьют не хило. Оглянуться не успеешь, как подохнешь, а она тебе ещё и на могилу плюнет.

– Не везло ж тебе с девками…

– Да уж…Не везло…

Сижу и снова смотрю на телефон. Допустим, верёвки она уже из меня вьёт…Хз что дальше…

Руслан Адов: «Трахнемся?».

Пишу и нервничаю. Зарекался ведь первым не настаивать, а эта сучка ещё и молчит в ответ. Пизда с ушами.

За эти шесть суток я всякого успел надумать. Купил новую тачку. Ламборджини Урус чёрный матовый. Дешевле предыдущего аж в два раза, но тоже зверь неплохой. Заплатил за Бэху Шири. Теперь стоит в гараже напоминает о спасении моей неуравновешенной зазнобы.

И ведь знаю, где она сейчас. Мне доложили, что дома. А всё равно игнорирует. И это бесит неимоверно. Сначала они подсаживают на общение, потом специально исчезают. Это так и работает. Зависимость…Чёртова эмоциональная пытка.

– Похожую тёлку видели в Барселоне, – Гришаня бросает на стол досье Викуси. – Можно там подсобрать ещё инфы. Лучше проконтролировать.

– Тут согласен на все сто…Скажешь, сколько, скину.

– Добро.

– Вопрос… Та, что ждёт в шкафу… Неужели никаких чувств к ней не испытываешь?

Гришаня аж в лице меняется. Глаза краснеют. Кипит что ли от злости. Не понимаю. Всегда сдержанный, а тут на тебе…

– Бабы, как источник стресса. Одно чувство – жалею, что забрал, – отвечает коротко, но ясно.

Больше не комментирую. Уезжаю оттуда, сжимая руль до хруста кистей и думая о Надюхе.

Брательник с Катериной сейчас в путешествии, ей скоро рожать, а он перед этим решил ей весь мир, блин, показать. Вовремя, ничего не скажешь…

Руслан Адов: «Просто поужинаем?».

Телефон неожиданно загорается от входящего звонка.

– Слушаю.

– Руслан Александрович, объект выехал куда-то, следует по маршруту.

– Куда, блядь, выехал?! Время на часах почти полночь!

– Не могу пока доложить, следует в сторону Останкино.

– Ясно, кинешь тэг.

Сбрасываю, а сам разворачиваю тачку и еду в ту сторону.

«Бабы – источник стресса». Как точно сказано…

Не успеваю доехать, как Паша снова набирает мне.

– Руслан Александрович, объект встретился с молодым человеком. Зашли в ресторан…

На этих словах я тупо закипаю, как ненормальный. Меня всего колбасит, блядь. Какую дичь она со мной натворила???

Приезжаю ко входу и пялюсь на неё через панорамное окно. Сидит и болтает с каким-то додиком. Смеётся, смотрит на него с какой-то нежностью и теплом, а я стискиваю челюсть от адской злобы, пока возле меня не возникает Паша.

– Кто такой?

– Уже пробили. Учились в одном классе. Варнаков Владимир Сергеевич. У его семьи многомиллионный хедж-фонд. Варнаковы…

– Да знаю я, кто такие Варнаковы…

Сука, парализует. Стоит только взглянуть. С ним была? Это её первый?

Почему меня от её смеха, адресованного другому парню в нокаут бросает.

Руслан Адов: «Красивое платье», – пишу и жду, когда прочитает. Но она, даже не открывая сообщение, смахивает экран. Вот же ж…Гадина.

Я не могу…Не могу вытерпеть, и наплевав на то, кем буду выглядеть, иду внутрь с видом убийцы. Срать я хотел на какие-то приличия. И на то, что мы не в первобытном обществе тоже.

Когда подхожу к их столу, она даже не удивляется. Смотрит так, словно бросила мне вызов.