– Перерезали горло, как барашке на бойне, – почему-то сказал я, хотя следователь сам знал, что с Наташей убийца поступил не по-человечески.

– Жалко толстуху, – почти прошептал лейтенант. – Могла бы ещё жить.

Он курил и думал. Глаза его бегали, оттого что мозг сам себе задавал вопросы, как задавался вопросами мозг доктора Ивакина, который сначала продал душу вампиру, а потом посылал сам себе сообщения в соцсетях.

– Зачем он их убирает? – спросил лейтенант. – Сделал их прислужниками, получил пару литров крови и убил. Но это ведь не логично и не продуктивно.

– Дразнит он, – быстро ответил я. – Вампир охотится, хотя сытый. Хочет сделать больно кому-то. Силу свою показывает.

– Кому показывает? – докурив, выбросил на асфальт окурок следователь. – Это он перед вами так гарцует? Или ещё перед кем-то?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, и для меня представление, а может, и нет…

Я достал из кармана маячок, подтверждающий, что Наташа вступала в контакт с вампиром, и показал его лейтенанту.

– Перед тем, как гражданка Глотова вышла из моей съёмной квартиры, я подкинул в сумочку магический цилиндр. Видишь, что бесцветная жидкость стала розовой? Стало быть, сработал Драгуш… Ну или другой вампир.

Андрей недовольно покачал головой, находясь под впечатлением от сегодняшних событий.

– Вижу, – кивнул он. – Сейчас поеду в ЦРБ. Нужно первый маяк снять.

– Уверен, что не появлялся Драгуш в пункте переливания крови. Всю работу за него делали Наталья Глотова и доктор Ивакин.

– Думаете, и остальной персонал избран прислужниками? – спросил лейтенант.

– Не весь персонал. Только его часть. Например, главный врач отделения и женщина, работающая в регистратуре. Она встречает доноров, провожает их, выписывает справки для денежного вознаграждения. Она важный винтик.

– Значит, их тоже убьёт вампир, – вздохнул следователь Андрей. – У Ивакина сердечный приступ, у толстой Наташи – просто жопа, а не смерть!

– Она не толстая, – заступился я. – Она мягкая. Как в том анекдоте…

– С бородой анекдот-то? – первый раз улыбнулся лейтенант.

– Не знаю. Для кого как, – пожал я плечами и продолжил: – В общем, сначала хвастался француз французскими женщинами, потом англичанин английскими, а когда дошла очередь до русского мужика, он сказал: я перед тем как уйти на работу, всегда шлёпаю ладошкой жену по заднице, а когда возвращаюсь, жопа всё трясётся. И не потому она трясётся, что толстая, а потому что рабочий день такой короткий.

Лейтенант улыбнулся второй раз.

– Ладно, намёк понял. Поеду в ЦРБ за магическим маяком, – сказал он.

Я хотел уже распрощаться, но услышал, как мой телефон призывно заверещал. Вечно я забываю поменять настройки. Телефон издавал какие-то потусторонние звуки.

«В 19.00 приземлюсь в Домодедово. Встретишь?» – прочёл я сообщение от Бенце Вайда.

«Не встречу. Занят. Лови координаты, куда подъехать», – быстро ответил я, и поделился новостью с лейтенантом:

– Друг мой старинный летит к нам в помощь.

– Тоже охотник? – загорелись глаза у следователя.

– Ещё какой охотник! Со стажем! – показал я большой палец. – Так что, давай, Андрюха, будь в зоне доступа, ибо ждут нас великие дела.

Лейтенант на секунду призадумался, потом кивнул и быстро сел в свою машину.

Вторые сутки Игорь Праскурин чувствовал себя отвратительно. Его не тошнило, у него не кружилась голова. Он просто страдал душой, а сердце его нещадно щемило после того смутного вечера, подробности которого почему-то усердно прятались где-то внутри черепной коробки. Хотя провалами в памяти Игорь никогда не страдал.

Вчера он вообще забил на работу, проспав весь день дома, а сегодня всё-таки доехал до офиса, где до обеда пил чай, отказавшись от двух весьма лакомых заказов – игнорируя команды бригадира Разина.

В 14:15 ему позвонил сам бригадир, между прочим, очень несговорчивый мужик. Игорь, в свою очередь, с прискорбием сообщил, что работать ему в подляк, к тому же невмоготу. Он уверял, что мучают его призраки прошлого и душевные страдания – и вообще, у него возможно началась цинга, приступ поноса и все признаки бубонной чумы. Потому Игорь сегодня не трудоспособен и требуется ему выходной и три полные ложки полисорба.

Пять минут бригадир бешено орал в трубку, называя Игоря распиздяем, угрожая увольнением и позорным клеймом на всю оставшуюся жизнь. Но электрик Праскурин демонстрировал непреклонность, трезво понимая, что ничего ему Разин не сделает, не потому что бригадир был невероятно добрым и отзывчивым человеком, а потому что Игорь оказался незаменимым работником.

Год назад случилась одна история.

Бригадир Разин давал своим парням разнообразные задания; бывало, что совсем далёкие от работы электрика. Например, он мог отправить ребят собирать мебель или дать распоряжение дегустировать шоколадные батончики в подвальной конторе, или разгружать радиаторы отопления на стройке. Но он всегда хорошо платил и никогда не обманывал своих работяг, называя их – то какими-то неведомыми стахановцами, когда они хорошо трудились, то ссаными уродами, если парни ленились.