«Посол США в Москве заявил в доверительной беседе финской делегации, что Сталин никогда не хотел войны с Финляндией. Его подтолкнули на это военные круги Ленинграда, прежде всего А.А. Жданов и К.А. Мерецков».

Адольф Гитлер со слов шведского дипломата С. Хедина (март 1940 года):

«Сталин не хотел этой войны. Его требования были умеренными и вполне естественными. Ведь речь идет о территориях, которые прежде принадлежали русским, да и то не обо всех. Судьба Финляндии теперь решена, и в этом она должна винить только себя».

Финский посол в Москве Паасикиви, 30 июня 1940 г.:

«Советский Союз не преминет использовать против нас силу, если проблемы не будут решены согласием. Это нам следует постоянно помнить. События в Прибалтике, Бессарабии и Северной Буковине являются тому свидетельством…» «Теперь наша единственная возможность — жить, строго следуя Московскому миру и пытаясь всеми средствами наладить сотрудничество и поддерживать хорошие отношения с Советским Союзом, который территориально является нашим ближайшим соседом».

Прошение об отставке К. Маннергейма:

«Как я уже устно сообщил Господину Президенту Республики, я пришел к тому убеждению, что наша политика, в результате все большего числа уступок, с каждым днем все более приближает наше государство к опасной черте, создающей угрозу также и возможностям обороны. По этой причине считаю себя обязанным просить Господина Президента освободить меня от обязанностей верховного главнокомандующего вооруженными силами. 10.2.41. М(аршал) М(аннергейм)».

Из записок майора Энгеля, адъютанта Гитлера (январь-февраль 1941-го года):

«Начальник генерального штаба Финляндии генерал Хейнрикс находился в ОКХ, и ему намекнули о разрабатываемом плане Барбаросса. Все были поражены тем, с каким воодушевлением этот руководитель отнесся ко всем планам. Фюрер им покорен и верит в доброе братство по оружию; он делает общие замечания относительно Финляндии и ее политики. Партнерство же было бы более трудным, поскольку Финляндия не желает связывать себя соглашениями и ни при каких обстоятельствах разрывать связи с Америкой, а по возможности также и с Англией. Это было ему (Гитлеру) безразлично. Это смелый народ… всегда хорошо иметь-соратников по оружию, которые преисполнены желанием мести, и это принято во внимание. В политическом плане следует быть осторожным. Народ чувствителен, его нельзя опекать наподобие словаков. Финский никель для нас столь же важен, как нефть и зерно для Финляндии. Фюрер предоставил ОКВ полную свободу в переговорах с Финляндией, времени осталось самое большее три месяца».

Из сводки агентурных донесений «Бюро Риббпентропа» (4 июня 1941 г):

«Пресс-атташе советского посольства заверил, что Москва во всяком случае приготовилась к любым неожиданностям. Политику Сталина он разъяснял в том смысле, что Кремль, насколько это возможно, хочет сохранить для Советского Союза состояние мира. Сталин и все государственные деятели в Москве видят в войне лишь несчастье…

Высший закон внешней политики Сталина — сохранение мира».

Сразу расставляя все точки над «ё», выскажу своё личное отношение к Советско-финской (Зимней) войне 1939-1940 годов:

«Это было не просто преступление… Это была АшиПка!».

«Попади» я не в 41-й, а в 39-й год - я бы сделал всё, чтоб она не случилась. А уж после, после разгрома Третьего Рейха, предъявил бы «финикам» счёт:

«Так вот значит вы какие? Гитлеру помогли, да? Да вы знаете, что вытворял у нас финский батальон СС «Нордост»?! Никель, молибден, да кобальт Бесноватому поставляли, а нам – ШИШ?! Да я вас щас, злыдни писюкатые…!».

Кто б осудил главу великой державы - страны-победительницы, решившего наказать нацистских прихвостней?

Да такому – сразу же импичмент от всего прогрессивного человечества!

То, что финны так ли иначе помогали бы Гитлеру, а нам при любой возможности - палки в колёса ставили, у меня сомнений нет ни малейших. Финские добровольцы в немалом числе служили во время Первой мировой войны в Кайзеровской армии и воевали именно на Восточном фронте - хотя никаких серьёзных претензий у финского народа к России, быть не могло априори. Быть может до открытого присоединения к «Крестовому походу» и не докатились бы, но они поставляли бы ресурсы для промышленности Рейха и добровольцев в войска СС. Кроме того, даже нейтральная Финляндия - оттягивала бы на себя от восьми до пятнадцати дивизий РККА.

Однако, что случилось - то случилось и, по моему глубокому убеждению - с Финляндией надо покончить ещё до начала большой войны с Германией. Хотя бы из-за никеля, кобальта, молибдена и меди – ресурсов, которые не получит германская военная промышленность и возможно получит советская.

Второе соображение – освобождается Ленинградский военный округ и Балтийский флот, который я намереваюсь в мае перебросить в Прибалтику для обороны Риги.

Третье соображение – треть всей военной промышленности СССР, находящаяся в «Городе трёх революций»: