А язык Aдама лижет мне место за ухом. Опускается ниже. Потом Aдам, продолжая прижимать мои руки к кровати, склоняется над моей грудью и берет сосок губами, смыкает их и втягивает его в рот.

– Нет, нет, – шепчу я, ворочаясь.

Но мое тело реагирует не так, как совесть! По нему пролетает теплая и приятная слабость. Это ужасно, но к моей промежности приливает кровь.

Aдам сосет мой сосок. То один, то другой. Развратно причмокивает.

– Aдам… – едва слышно произношу я. – Нет.

Он же резко опускается к моим разведенным ногам. Широкими плечами подпирает внутреннюю сторону моих бедер, не давая им сомкнуться, обхватывает мои разведенные бедра руками и уверенно устраивается напротив моей промежности. И через секунду он снова прижимается к ней ртом.

Я пытаюсь сжать ноги. Цепляюсь пальцами за волосы Aдама, изо всех сил тяну за них. Но он непоколебим. Aдам в прямом смысле целуется с моей киской. Водит языком по щелке, задевает все ещё чувствительный после прошедшего оргазма клитор, сминает своими губами мои нежные складочки.

– Отпусти! Не надо! – хриплю я.

Как могу двигаю бедрами. Подпрыгиваю на кровати. Дёргаю Aдама за волосы. А его ласки становятся напористее. Aдам играет с моим клитором, обводя и придавливая его, затем обхватывает губами и, нежно посасывая, продолжает обрабатывать его трепетным языком.

– Нет! Нет! Нет! – все повторяю я, метаясь по кровати.

Я пытаюсь не дать предательскому наслаждению снова овладеть мной. Но все происходит наоборот. В моем клиторе столько жара, что я не могу это контролировать. Под ласками Aдама начинает гореть вся моя киска.

Он раздвигает малые половые губки языком, а потом целиком забирает их в рот, словно целуясь взасос. Ловкий упругий язык трепыхается в моей щелке, а Aдам причмокивает. Я не понимаю, в какой момент мне отчаянно хочется сильнее распахнуть ноги, податься навстречу рту Aдама, насадиться на его живой и ловкий язык,

Я ощущаю себя пойманной жертвой. Но такой возбужденной, что чувствую под своими ягодицами лужицу из своей же смазки.

Неожиданно к языку Aдам добавляет и палец. Осторожно, совсем не глубоко вводит его в мою дырочку и начинает гладить вход в нее, пока его губы сосут мой клитор словно это чупа чупс. Aдам немного надавливает на нежную плоть подушечкой пальца. Водит то по кругу, то проникает в щелочку на миллиметры.

– Нет. Нет.., – продолжаю бормотать я, правда уже как-то бессильно.

Да и цепляюсь я за волосы Aдама лишь потому, что начинаю прижимать его голову к своей киске. И он чувствует, чего я хочу. Убирает палец и буквально вдавливает свой рот к моим разбухшим, мягким складочкам.

Ударяет резко по клитору языком и…

– А-а-а… Aдам, – тяжело издаю стон, чуть приподнимаюсь, а моя дырочка неистово пульсирует изнутри.

Я отпускаю волосы Aдама и бессильно падают на кровать. Оказываюсь в каком-то сладком небытие. Чувство стыда и позора смешивается с невероятным ощущением легкости от второго оргазма.

– Сладкая, вкусная, – слышу шепот Aдама у дырочки. Теперь он осторожно гладить её языком, слизывая мои соки.

А у меня нет сил ему помешать. Мне хочется закрыть глаза и заснуть. Забыться. Перестать чувствовать то, что чувствую. Я не понимаю, как теперь быть. Мысль о Вадиме страшит. Что я натворила?

– А я говорил. Это девочка кончает очень вкусно. Сам люблю лизать её.

И снова меня как током ударяет. Жар бьет в лицо. Тело замирает. Дыхание останавливается. Потому что эти слова говорит Вадим.

Я резко распахиваю глаза. Подрываюсь на кровати. В это раз Aдам не мешает мне это сделать. Он сам отодвигается от меня. Смотрит с усмешкой, а его губы блестят от моей влаги. Я испуганно поворачиваю голову в сторону, откуда послышался голос Вадима. Мне же могло это просто показаться?

Но нет. Из темноты комнаты, куда не попадает свет с улицы, появляется Вадим.

Он полураздет. На нем только джинсы, болтающиеся на бедрах, а ширинка уже расстегнута. И из нее виден стояк Вадима.

Я в страхе смотрю на него. Прижимаю к груди коленки, ищу рукой покрывало, чтобы прикрыться, но его нет на кровати.

Я испытываю дикий ужас. Что происходит? Вадим все видел? Что теперь будет?

Я дрожу. А Вадим медленно приближается к кровати. Мне хочется забиться в угол.

Я жду, что он будет кричать на меня. Или может побьет голого Aдама, который, кстати, просто присаживается на край кровати.

Но нет. Лицо Вадима спокойно. Даже довольное. А когда он тоже присаживается на кровать и тянется ко мне, то я вздрагиваю.

– Ну ты чего, детка? – ласково произносит Вадим. – Все хорошо.

– Но… Вадик, – бормочу я. – Что происходит?