Поэтому Флегонт Мокиевич не опасался никаких неприятностей со стороны пленников, которые в свою очередь хорошо разобрались в ситуации и как говориться не нарывались. Разницу в своем положении и российских подданных Камчатки они видели и стремились добросовестным ударным трудом заслужить прощение и свободу.

Планов каким-нибудь образом выбраться с Камчатки они не строили, хорошо понимая, что их ждет в других краях.

Мне было интересно мнение и объяснения господина инженера таких фантастических темпов строительства.

Выслушав мой вопрос, Алексей Андреевич рассмеялся.

— Если вы, ваша светлость, не верите на слово, пожалуйста убедитесь собственными глазами. Дорогу до Ключей вы уже видели. А от них до Топлета всего каких-то четыреста верст с небольшим.

Я невольно тоже рассмеялся, предложение конечно заманчивое, но к сожалению принять его никак не могу.

— Ларчик просто открывается, —уже серьёзно начал свои объяснения господин инженер. — Многое мы сделали на энтузиазме наших пленных. Мы к ним относимся по человечески, они это оценили и все желают получить свободу, поэтому ударно работают. Но естественно силами одних пленных это сделать невозможно, как бы ударно они не работали. Да и чисто русских рабочих рук маловато. Конечно ваша ставка на староверов отлично работает, но их просто физически мало и многие из них заняты другими делами, например строительством тех же мостов.

Инженер Соловьев протяну мне листок исписанный какими-то цифрами.

— Ознакомьтесь, ваша светлость, думается тут ответ на ваш вопрос.

Это был сводный отчет о привлеченных на строительство рабочих.

Из него следовало, что начальник Камчатки привлек в строительству практически все возможное трудоспособное русское и камчадальское население.

Но главным было привлечение почти пяти тысяч аборигенов Камчатки, Чукотки и Охотского округа: коряков, чукчей, эвенков и прочих, в том числе и из окрестностей заложенного Магадана. Последним предложенем было утверждение о возможности мобилизации дополнительных работников.

Аборигены и пленные были задействованы на самых тяжелых и трудоемких работах: расчистка и расширение трассы будущей дороги, строительство гатей на болотистых участках и вывоз мусора со строительства, которого правда было немного.

Русские, камчадалы и несколько англичан с японцами, отличающиеся умом и сообразительностью из числа уже женившихся, строили окончательно полотно трассы, укладывали твердое покрытие и строили мосты. Две сотни, специально отобранных рабочих, готовили асфальт.

Это была элита стройки. На этом участке все надо было делать быстро и качественно. Как связывающий агент вулканические смолы были штукой отличной, но работать с ней надо быстро и без ошибок. Если она успевала быстро схватится, то это была просто нехорошо, но это было еще и очень опасно.

К сожалению потерь не удалось избежать и трое человек стали инвалидами, а один погиб.

Пока я изучал цифры, Алексей Андреевич расстелил на столе свою рабочую карту. Она была уже очень потрепанная и вся в каких-то пометках. Разобраться постороннему человеку в ней я думаю было совершенно не реально.

— Прежде чем начинать свой рассказ о трассе, объясни-ка мне какими плюшками вы привлекли такую прорву народа? — ответ на этот вопрос меня интересовал сейчас больше всего.

— Флегонт Мокиевич умеет ладить с этими людьми и они ему верят. Он пообещал хорошо платить за работу и слово своё держит. Соль, сахар, табак — это главные товары. Водку он принципиально ограничивает и мало того ввел фактически госмонополию на это дело. Только вот лично я опасаюсь последствий этого решения, но пока это работает, — о таком решение начальника Камчатки я не знал и это меня достаточно силдьно напрягло и озадачило. Надо будет обязательно с Флегнонтом Мокиевичем обсудить этот вопрос.

Я достал свою записную книжку, написал водка и поставил большой и жирный знак вопроса. Господин инженер спокойно подождал когда я закрою свою книжку и продолжил.

— Кроме этого все рабочие по первому требованию получают всё необходимое для здешней жизни за счет скажем так, казны, — под словом казна подразумевалась моя щедрая лапа.

Сергей Федорович отлично знал и понимал, что именно и в каких колечествах необходимо завезти в эти тьмутаракани и наши пароходы грузились по максимуму. Так что у начальника Камчатки руки в этом отношении были свободны.

— Это во-первых, — Алексей Андреевич взял из небольшой горки мелких камней лежащих на столе самый приметный и положил его на дальний край стола. — Во-вторых, он пообещал, что все положительное, что было при прежнем начальнике сохранится, в частности жесткий контроль над местными купцами, которые дай им волю всех тут опутают своими долговыми сетями.

На дальний конец стола проследовал второй камешек, а третий оказался в руках у господина инженера.

— Третье, Флегонт Мокиевич, отменил некоторые распоряжения капитана Голенищева. Самое непопулярное из них было строгое ограничение передвижений по полуострове, для этого надо было получать специальное разрешение, — это распоряжение прежнего начальника края я тоже считал ошибкой и хорошо, что его отменили.