– Я не знаю слов, Артур. Ты начало не помнишь? Артур набрал в легкие воздух и прижал подбородок к груди.

– "Только богатым был страшен разбойник Бен Холл", - запел он дрожащим, неуверенным голосом, потом остановился и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Дальше я не знаю. Но это чертовски хорошая песня. Ты должен ее выучить.

– Спойте, пожалуйста, "На стене повешен чей портрет?", - просила миссис Уилсон.

– Белиберда, - проронил Артур с презрением и торопливо допил свою кружку.

– Я слышал эту песню на концерте в Балунге, - сказал один из лесорубов.
– Хлопали и кричали так, что стены чуть не обвалились. Парень, который ее пел, специально приехал из Мельбурна. Я забыл его фамилию, но говорили, что он известный певец. Знаете, ему за каждую песню платили.

– Я знаю два куплета, - сказал Принц.
– Сейчас попробую вспомнить мотив. Один раз я ее пел, но... Как она поется?

Склонив голову набок и закрыв глаза, он прислушивался к звукам, которые издавала гармоника, потом вдруг улыбнулся и кивнул головой:

– Все в порядке, вспомнил.

– Тише там!
– Миссис Уилсон взглянула в сторону Питера и Теда, которые разговаривали оба сразу, не слушая друг друга.

– Это седло было немного потрепанное, подпруга никуда не годилась, но я бросил его в повозку...
– Голос Теда звучал так, словно он сообщал величайшие тайны.

– Я за своего Серого отдал пять фунтов, - перебил Питер, держа кружку в нескольких дюймах ото рта и пристально глядя сквозь нее на стену.
– И проскакал на нем двадцать миль в ту ночь...

– Это было седло из Квинсленда, - продолжал Тед, наливая себе пива.

– А коньку моему хоть бы что...
– упорствовал Питер.

– Я купил новую подпругу...
– не сдавался Тед.

– Даже не вспотел, - произнес Питер, обращаясь к стене.

– Ну, и после этого...
– Тед дошел до критического момента своего повествования.

– Заткнитесь вы оба, - сказал Артур, - хозяйка хочет послушать песню.

Питер и Тед посмотрели на Артура, как на назойливого чужака.

– Какого чер...
– начал Тед.

– Принц сейчас споет новую песню.

– Давай начинай, - добродушно согласился Питер и, откинувшись назад на своем стуле, уставился в потолок.
– Мы слушаем.

Принц запел: - Отчего, скажи, ты плачешь, детка? Папу огорчать тебе не жаль? Отчего теперь смеешься редко? Расскажи, голубка, про свою печаль.

– Ты хороший, папа, - девочка сказала,

В целом мире лучше папы нет.

Только, если любишь, ты мне правду скажешь:

На стене повешен чей портрет?

Все мы внимательно слушали Принца. Даже Питер повернулся, чтобы смотреть на него, и с большим жаром подхватил припев.

В этой темной раме улыбалась мама,

А теперь я вижу - в ней чужая дама.

Улыбалась мама лучше и нежней,

А чужая дама не сравнится с ней.

Когда Принц начал новый куплет, миссис Уилсон тихонько заплакала.

– Дорогая детка, будет новой мамой

Та, что, улыбаясь, смотрит на тебя.

Ты играть с ней будешь, ты ее полюбишь,

Чтоб не огорчать меня.

Артур выпил две кружки пива, пока Принц пел, и, когда он закончил, мрачно заявил мне:

– Человек, который женится второй раз, - сумасшедший.

Я устал и уснул на стуле под звуки песен. Когда Питер разбудил меня, все уже разошлись.

– Пробудись, - сказал он тоном священника, начинающего проповедь. Пробудись и пойдем со мной.

Мы вышли и направились к навесу, где он уже приготовил нам постель.

Я поскорее залез на мешки, но Питер продолжал стоять, держась за столб и покачиваясь. Вдруг он поднял голову и продекламировал в ночь:

Между небом и водой Клоун поравнялся с ней,

И, столкнувшись, загремели наши стремена.

ГЛАВА 29

Отцу хотелось знать все о моей поездке с Питером. Он подробно расспрашивал о людях, с которыми мне довелось встретиться, и о том, разговаривал ли я с ними. Когда мать попыталась выразить слабый протест против такого обилия вопросов, отец заставил ее замолчать словами:

– Я хочу знать, может ли он быть самостоятельным.

Мой восторженный рассказ о выносливости лошадей, о том, как они тащили нагруженные дроги, ни разу не ослабив постромки, доставил ему большое удовольствие.