Если бай утомится, то счастье его перейдет к неимущему соседу.

Разве бывает муж, который не устает и не борется?

Если он не может преодолеть горя, то может ли называться ханом?

Выше голову поднимите, воспряньте, не надо оплакивать жизнь. Ущерб, который причинили торгауты 6 с дурбетами, убивших мужчин и угнавших скот угнездился в моем сердце. Если будет жив Аркалык батыр, опаленный огнем самого солнца, не даст на поругание честь двенадцати родов Абак кереев.

Кокен: Уа, повелитель! Вы не знаете Аркалык батыра, а только слышали о нем со стороны. Он -тот батыр, который в силах отомстить не только от торгаутов и дурбетов, но и посильнее врагам. Мы пришли к вам как избранные доброхоты, посему воссияйте ликом, владыка.

Ажихан (подняв голову пристально всматривается в Кокена и Бейсена): О, да неужели так? Аркалык, говорите? Это какой муж? Батыр, который в силах отомстить? Кто его сотоварищи?

Бейсен: Аркалык – это лев среди людей. Муж, который не убоится, не устрашится ни горящего пламени, ни скопища врагов, ни отравленной стрелы, ни копейного острия. Если хотите знать его друзей, то это – Каракерей Кабанбай батыр, канжыгалы Богенбай батыр, крутой Барак батыр, сыбызгышы Бердикожа батыр из Младшего жуза. Среди них всех он – тот, который никогда не уклоняется от поединка с врагом. Даже если отрезать от него мясо кусок за куском он не закусит губу, не испугается. Никогда не отступал, отворотив копье своё ни перед каким врагом.

Ажихан: почему я не знал до сих пор такого достойного мужа?

Кокен: есть тому причина. Аркалык прибыл в наши края в этом году. До сего дня он был у братьев наших старших аргынов в рядах жортуылшы 7 – налетчиков. Нынче ему исполнилось ровно двадцать пять лет. Мы решили, что теперь ему надо показать свою храбрость среди аз кереев и перевезли его сюда.

Ажихан: тогда зовите его сюда. Пусть придет скорее. Скажите, что хан зовет.

Бейсен: слушаюсь, повелитель. (Выходит вдвоем с Карашешеном)

Третий акт

Двое джигитов приводят Ултарака со связанными руками, с бледным лицом, повязанным платком головой и босыми ногами.

Двое джигитов хором: О, повелитель, мы привели его. (Ултарак опустился на колени возле двери)

Кокен (глядя на Ажихана): В чем вина этого джигита?

Ажи: у него много преступлений. Во-первых, он проехал мимо нашего аула, не спешившись. Во-вторых, когда его дважды позвали, он явился с плетью за поясом. Теперь я собираюсь его обвинить и осудить.

Кокен: Итак, светик, что ты скажешь?

Ултарак: Не виновен я, Кокен…

Ажихан (гневно): Прикуси язык! Тебе не дали слова. Такому нарушителю необходимо присудить битьё батогами и покончить. Двадцать пять ударов плетью, и штраф в пять жамбы 8 . Привести в исполнение сейчас на моих глазах.

Два джигита: Будет исполнено, повелитель.

Вскочив на ноги, укладывают Ултарака на землю и бьют. На последних ударах плетью Ултарак, не вынеся боли, вскричал «Умираю, умираю» и теряет сознание. Его выносят наружу.

Кокен: Владыка, вы заберите его коня себе, а халат отдайте нам. Это тупой человек, который ничего не понимает.

Ажихан: Разве я для вас что-нибудь пожалею? Берите…

Четвертый акт

Заходит Бейсен.

Бейсен: Аркалык сейчас придет. Мы отправили за ним человека с двумя конями.

Ажихан (глядя на Кокена и Бейсена): Я поеду в Урумчи к Ду-Ду. Я в прошлый раз вам наказал приготовить все необходимое для поездки. К Ду-Ду 9 нельзя прибыть с малыми дарами. Ван 10 торгаутский повез к нему пять жамбы. Дары были отвергнуты, как малые. Я же думаю повести в дар десять иноходцев чёрной масти, десять скакунов, сто жамбы серебра. Что вы на это скажете?

Кокен: Мы все приготовили. Вы все сами ведаете, как поступить. Думая о том, что понадобится в дальней дороге, мы собрали у людей тридцать яловых кобылиц. Мы отправляли дважды людей с просьбой выдать иноходцев к Ултараку и Шулгаубаю. Они отказались и нам пришлось взять силой. Потому они отправились к вам с жалобой.

Ажихан(гневно): Эти гнилые захотели стать хозяевами скота. Пусть придут ко мне те господа, которые не признают моей власти, и моя плеть попляшет на их спинах. Вот ведь какие твари, самозванные хозяева имущества.

Пятый акт

Заходят, испросив разрешения Шулгаубай и Сарсек.

Шулгаубай: Ваше величество, повелитель.

Сарсек: Ваше величество, повелитель.

Проходят в дверь, стесняясь, согбенные, напуганные, скрестив руки и садятся на пол. Никто не издал ни звука, никто не обратил на них внимания.

Шулгаубай: О, владыка хан. Пусть будет благополучное возвращение, а мы соболезнуем вашему горю. Мы слышали, что вы собираетесь в путь. Доброго пути. (Тишина)