Если до этого заросли были просто густыми, теперь превратились в сплошной непролазный бурелом. Даже дракону стало трудно пробираться и только благодаря его мощной броне, его не царапают ветки. Нам же с гувернанткой повезло меньше, моя курточка изрезалась длинными черточками, а платье Феодоры приобрело такой поношенный вид, что она даже перестала об этом причитать.

Мы все бежали, а обещанной станции все не видно. В какой-то момент я стала сомневаться. А вдруг волхв специально нас сюда отправил, а сам пошел не уводить, а наоборот, привести стражников? Заманить нас и сдать. Но когда надежда уже почти исчезла, я услышала легкий гул.

– Туда! – скомандовала я, беря чуть левее.

Через несколько минут мы с Феодорой вывалились на небольшую полянку позади металло-деревянной башни, наверху которой широкая терраса, а рядом с ней с двух сторон посадочная площадка. У одной из террас в воздухе висит летучий корабль и его расписанное красно-желтым дно с земли прекрасно видно.

– Стой! – только и успела я скомандовать дракону, едва он собрался высунуться следом.

Он застыл, а я указала вперед:

– Вон, смотрите.

У подножья башни, где подъемный механизм с небольшой площадкой тянет вверх людей, ходят рабочие станции и пассажиры, которые ждут своей очереди. Народу немного, но достаточно даже одного, чтобы он, увидев Змиулана, поднял тревогу.

– Осторожненько, – проговорила я. – Теперь сделаем так.

Посмотрев на меня, Феодора и Змиулан замолчали, а я демонстративно подняла указательный палец и проговорила:

– Может я и не очень хороший чародей, но у меня есть октаниум, так что кое- что все-таки у меня получается.

После этого я сосредоточилась и, одновременно совершая пассы, прочитала чары морока невидимости. В груди, где спрятан камушек октаниума, немного потеплело. Массивная фигура дракона сперва замерцала мелкими искрами, после чего его чешуйки начали исходить небольшими волнами, тело стало прозрачным и в итоге полностью покрылось пологом невидимости.

Я гордо выпрямилась и подбоченилась.

– Ну как? Плохой я чародей или все-таки что-то умею?

Феодора одобрительно закивала.

– Очень здорово, ваше высочество. Гораздо лучше, чем под мостом.

– Угу, – пришлось согласиться мне, – там если что-то и получилось, то быстро спало. Наверное, все-таки на несколько секунд морок под мостом у меня все же получился. Иначе почему нас не заметил стражник?

Дракон, положение которого можно определить только по продавленной траве и подогнутым веткам, отозвался:

– Может под мостом было просто темно и стражник со свету не заметил?

– Может и так, – отмахнулась я. – Но нельзя исключать и мой роли. Так, ну что, все готовы?

– К чему? – не поняла Феодора.

Я вытаращилась.

– Как к чему? К полету!

Феодора воздела голову к небу и вскинула руки в молитвенном жесте со словами:

– Ох, богиня Лада, заступница, обереги нас…

– Спокойно, Феодора, – решительно успокоила её я. – Без паники.

– Кто бы знал, чем закончится наша поездка за платьем… – простонала гувернантка, последовав за мной, когда я бодрым шагом направилась в сторону башни.

По небольшому хрусту за спиной, я поняла, что Змиулан движется по пятам.

– Старайся быть тихим и незаметным, – попросила я.

– Да уж стараюсь, – отозвался он.

– Старайся лучше.

Когда подошли к башне, из небольшой деревянной будки вышел мужчина в коричневой рубахе из льна и таких же штанах, подпоясанных веревкой. Он перегородил нам путь и со строгим лицом, в середине которого красуется нос-картошка, пробасил:

– Билеты.

Мы с Феодорой переглянулись, та похлопала ресницами, а я вскинула подбородок и спросила:

– Где их брать?

Детина упер непомерно больший куклаки в бока и нахмурил лоб.

– Известно где, – снова пробасил он. – В билетной лавке! Вон она.

Он кивнул вправо, мы проследили за его взглядом. Там, по правую сторону от дирижаблевой башни стоит небольшой домик с окошком, возле него очередь из пяти человек.

– Хорошо, – кивая, отозвалась я. – Будут вам билеты. Феодора, подожди тут. Я скоро вернусь.

На всякий случай я окинула взглядом место, где по идее должен стоять Змиулан, намекая чтобы и он тоже оставался здесь. После чего быстренько подбежала к билетной лавке и хотела пролезть вперед, но чопорная сударыня в сверкающем кокошнике и очень большой корзиной мягкого плетения, что значит ужасно дорогая, недовольно и довольно громко произнесла: