Пробежки тут устраивает…Ну, сон… и что? Белый свет перевернётся? Или его с работы попрут? Ну, это вряд ли. Не для того его в это кресло усаживали. Перевёл дух. Остановился. Сон…Тишка…кажется, он дочку во сне видел. И что? Видеть дочку во сне- это плохо? Наоборот. Он свою дочку обожает.

Она у него такая…такая…умница…а какая красавица! Девятый класс заканчивает. Дочку Кристиной зовут, но дома она-Тишка. Мигунов расплылся в улыбке. Она маленькая не могла выговорить Кристиша, так её младший брат называл. Говорила меня зовут Тиша. И все стали её так называть.

Мигунов вернулся в кресло.

–Тишка…Тишка…где твоя улыбка…

Звякнул телефон. Не глядя нажал кнопку.

–Алло.

Почему-то подумал, что это Милка, тогда бы он у неё про сон спросил. А что спросил? Он же сна не помнит. Только то, что дочку видел. А подробности…Извиняйте, что-то с памятью моей стало. Потому ничего и не помню. В трубку кто-то длинно и протяжно вздохнул. Мигунов глянул на экран. Кто бы сомневался. Снежана.

Это она умеет, так длинно и протяжно вздыхать, что у Мигунова внутри всё сворачивается. А кое -где разворачивается. Причём, так разворачивается и распрямляется, что хочется немедленно в ту самую уютную квартирку, где шёлковое бельё на большой кровати и сверкающая сантехника в ванной, где они со Снежаной после всех утех принимают душ. Вместе.

Он дунул в трубку.

–Да, милая…

Снежана рассмеялась.

–Зая, ну ты где?

Мигунов терпеть не мог этого вопроса. Ему всегда хотелось ответить на такой вопрос в рифму. Причём, ответом была бы точно не Караганда. А место, которое…короче…не совсем приличное слово. Мигунову совсем не хотелось любовнице отвечать. И это противное- заааая…как-то сегодня режет ухо.

С-сука, почему все так мужиков своих называют? Зая… Да ещё так протяжно- за-а-а-я. Тьфу на вас, сучки! Глубоко вдохнул и выдохнул. Нужно успокоиться. Сегодня у него свидание. И зая…тьфу, блин, Снежана его ждёт. Значит, надо вставать и идти. Правда, странное дело, ничего не свернулось и не развернулось.

Потому что он сегодня во сне видел Тишку. Свою любимую дочку. И ему кажется, что тот сон был плохим. Для него его дочка-самое главное в этом мире. Всё остальное- исключительно второстепенно. Мигунов решительно встал, вышел из кабинета.

Кивнул Алине.

–Я пошёл.

Только почему-то произнёс это вопросительно, словно разрешения у Алины спросил.

–Я пошёл?

Та склонила голову на бок.

–Конечно, Игорь Владимирович.

Мигунов с облегчением вздохнул, как будто именно только разрешения Алины ему сегодня и не хватало. Да, он пошёл. По своим делам. И если что, вы знаете, как меня найти. И найдёте. Пока спускался вниз по лестнице, хмурил брови и всё пытался вспомнить свой сон. Сидя в машине, позвонил хозяйке.

Так-то он с ней по поводу квартиры ещё вчера договорился и даже деньги заранее перевёл. Оставалось только забрать Снежану и ключи у Татьяны Павловны. Медленно отъезжая от офиса, Мигунов, вдруг сам от себя не ожидая, в такт движению начал читать стихотворение. Его сочинил младший сын для Кристины.

Тишка очень любила это стихотворение.

–У кота четыре лапы…

Игорь вывернул руль вправо, объезжая лужу.

–У кота четыре лапы…

Выровнял машину.

–И один пушистый хвост…

Усмехнулся. Помнится, он тогда Тёмке сказал, что такое стихотворение уже есть. Его ещё раньше написали. Сын сильно обиделся. Не знает он никакого другого стихотворения и это он сам сочинил. Для сестры.

Милка тут же за Тёму заступилась. А Мигунов им другой вариант прочитал.

У кошки четыре ноги,

Позади её длинный хвост.

Ты трогать её не моги

За её малый рост.

Что тогда было! Визгу на всю квартиру! Тёмка ревёт. Милка верещит, что он всякой фигне ребёнка учит. Где он такие стихи читал, пусть ту книжку дурацкую покажет. И какой дурак такое мог сочинить! Мигунов на сто раз пожалел, что умом перед домашними блеснул. Он и сам знал, что стихи те дурацкие.

В детстве он фильм смотрел, то ли про беспризорников, то ли про малолетних уголовников…хотя нет никакой разницы… Пришлось Тёмку успокаивать и хвалить то, что он написал. Главное, что Тишке стихи понравились. Она их часто Тёмке перед сном читала. Мигунов поморгал глазами, не понимая, что с ними. Щиплет.

Провёл ладонью по глазам. Мокро.

–Ч-чёрт!

Он что, плачет? Что за ерунда? Резко нажал тормоз.

–У кота четыре лапы!

–И один пушистый хвост!

–Ты за хвост его не лапай,

–Потому что кот не прост!

Сердце билось отчаянно. Тишка…Достал телефон. Дочка ответила быстро.

–Да, папуль…

Мигунов проглотил комок в горле.

–Тиша…дочка…с тобой всё в порядке?

В ответ колокольчиком дочкин смех.

–Конечно. Я уроки делаю.

–Ты дома?

–Ну да.

–Я тебя люблю, дочка.

–И я тебя люблю. Пока, папуль.

Мигунов перевёл дух. Радость моя! Колокольчик. Бог с ними со стихами. Хорошие стихи. Да что там говорить! Замечательные! И дети у него замечательные! Особенно Кристинка. Нет, оно и Тёмка парень хоть куда. Но, дочка…Повернул ключ зажигания. Нужно ехать, хотя, честно признаться, уже ничего не хочется. Снежана ждёт, деньги за квартиру он перевёл, ключи Татьяна Павловна сейчас передаст. Так…поворот…Торговый дом…Снежана на углу…