На следующий день, все прибывшие на торжество, с самого утра поспешили прибыть во дворец до начала церемонии, чтобы успеть представиться будущему владыке Ченжера. И-Лунг вышел к ним, незадолго до начала церемонии, в окружении своих ближайших сподвижников и двух жрецов бога Синьду. По бокам и позади него расположились Железные Ястребы в полном вооружении и в парадных доспехах.

Сам И-Лунг был одет в дорогой панцирь, наплечники которого были изготовлены из сплава закалённого железа и гамелита. Поверх панциря был накинут чёрный шелковый плащ, расшитый золотыми фениксами. На его голове красовался полукруглый шлем-шишак с низким гребнем и пластинчатым назатыльником, также сделанный целиком из сплава тайгетской стали и гамелита, украшенный золотой насечкой. На ногах будущего государя красовались сандалии из кожи носорога с подкладкой, подошвы которых были подбиты стальными шипами.

Жрецы, составляющие клир, в торжественных облачениях собрались на широких ступенях, где перед дверьми храма совершалась церемония освящения трона. Раньше владыки Ченжера принимали корону из рук лучшего военачальника империи как знак единения с народом-воином. Но, по мере того как набирали силы священнослужители и чиновники, армия постепенно уступила им своё место. Сто тридцать лет назад, прадед И-Лунга впервые принял корону из рук жрицы-Посвящённой Феникса.

Собравшиеся ожидали скорого появления будущего владыки, но И-Лунга всё ещё не было видно. Он со свитой должен был выйти из Алого дворца, пересечь дворцовую площадь и только потом приблизиться к ступеням храма, где был установлен доставленный сюда из дворца нефритовый трон. Вот тогда-то, когда он достигнет его, начнётся долгий обряд, с перечислением великих деяний всех государей Ченжера, походов и побед, возведённых храмов и крепостей, и так далее и тому подобное. Затем последуют – увенчание главы владычной тиарой императора, торжественное жертвоприношение и после этого обращение нового государя к народу, объявления о милостях и наградах.

Ближе к храму простых горожан почти не осталось, даже из числа самых ярых приверженцев будущего властителя Ченжера. Почти все места занимали знатные люди империи. Князья и сановники были облачены в праздничные одеяния. Командиры пограничных и полевых войск империи, из которых только Чже Шен обладал княжеским достоинством, выделялись в разнаряженной толпе вельмож и придворных чиновников своей непритязательностью. Сам Чже Шен ни капли не сомневался в своих спутниках, выслужившихся из самых низов, чьи отцы кровью добывали себе место под солнцем.

Придворные, судьи и столичные чиновники опасливо сторонились воевод пограничных войск как бы не замечая их присутствия. Ну, а закалённые в схватках и походах вояки стояли, бросая вокруг себя презрительные взгляды, на тех, кто, по их мнению, просто украшался оружием.

На крышах всех прилегающих к дворцовой площади зданий засели стрелки. Даже на самом храме Сонма Богов, и то сидели несколько человек, укрытых от посторонних глаз. Им был дан приказ стрелять в любого, кто сделает хоть малейшее подозрительное движение.

Кроме охраны особы И-Лунга у засевших на крышах стрелков Тайной Стражи была ещё одна нелёгкая задача – голуби. Дело в том, сии птицы, в изобилии водившиеся в Дацине, могли нарушить пристойность предстоящего торжества. Такое уже бывало не раз. Несколько лет назад большая стая голубей, пролетая над площадью во время проводившегося смотра войск, здорово обляпала помётом самого великого государя Лин Ту-Линга.

Тогда досталось не только богоравному владыке Империи Феникса, но и его блестящей свите. Обгаженные государь с вельможами были вынуждены проехать до конца строя. Ну, а для военачальников и простых ратников, смотр превратился в пытку, ибо даже малейший намёк на улыбку мог отправить насмешника на плаху. Хохотали, только будучи уже в казармах.

Вот поэтому-то люди господина Сюманга не только заранее разогнали в окрестностях всех голубей, но и бдительно следили за тем, чтобы они не вздумали появиться. Начальник Тайной Стражи дополнительно подстраховался, выпросив у дворцового ловчего, ведающего охотничьими угодьями государя, нескольких человек с обученными соколами.

Но вот засуетились всадники со знамёнами и значками, забегали, шныряя в толпе, приставы Тайной Стражи, у дворцовых ворот заревели трубы и ударили гонги. Глухо ударили барабаны. Железные Ястребы осторожно стали оттеснять знатную толпу. Хор послушников Уранами затянул молитвенное песнопение, восславляя свою богиню-покровительницу и прося её благословить нового владыку Империи Феникса.

По краям широкого ступенчатого подъёма к входу в храм разом зажглись благовонные курильницы. Запах шёл такой, что стоявшим вблизи было трудно дышать. Жрецы Синьду и Чомбе не поскупились и, наверное, отдали все запасы благовонных снадобий.

Вновь забили боевые барабаны, а хор послушников и жрецов попытался состязаться с ними, взяв так высоко, что непривычным к подобному военачальникам резало слух. Князья и чиновники, их жёны и чада, редкие горожане, чудом пробившиеся к храму Сонма Богов,– все разом загомонили. Из ворот Алого дворца появилось шествие.

Как велит обычай, И-Лунг ехал на золотой колеснице, запряжённой четырьмя вороными конями, покрытых белыми попонами с вышитыми на них изображениями фениксов. Колесницу окружала многочисленная охрана из крылатых Железных Ястребов, в полном вооружении и в броне, так что могучие кони приседали под тяжестью седоков. Рядом с колесницей И-Лунга, отставая на полкорпуса, ехали с обнажёнными мечами тайчи Кунгер и Кастагир.

Следом за ними, соблюдая важную чинность, на дорогих аргамаках ехали Великий шенсер, казначей, трое из пяти правителей-ванархов имперских уделов и Верховный судья. Все они также были в доспехах, ибо к этому их обязывало не только соблюдение обычая, но и слух о неудавшемся покушении на И-Лунга. Мало ли что…