В молодые и зрелые годы Страшар хаживал на медведя с копьем, самолично возглавлял отряды, очищавшие керговские леса от пришлого разбойного люда, и благополучно разбирал споры между деревнями, когда буйные головы с той и другой стороны призывали односельчан браться за топоры. Господин управитель знал в Кергово все и обо всех, умел заговорить зубы самому отъявленному буяну и, если нужно, не колеблясь пускал в ход кулаки или дубинку. Потому-то, наверное, и пользовался он в здешних местах всеобщим уважением.

Вести о нашествии степняков не заставили его оробеть. Разослав гонцов по деревням, он стал ждать приказов из Сеггедского замка от кониса Юстина. Кто, в конце концов, такой Страшар Клабуц? Не прэт и даже не владетель. Всего лишь управитель большой, но отдаленной области, поставленный присматривать за порядком и блюсти законы от имени госпожи Асверии и ее венценосного родителя. Только когда стало известно, что Сеггед взят, конисово семейство перебито, а степняки движутся на Нарлак, Страшар зашевелился, решив действовать по своему разумению.

Рассуждал он просто: рано или поздно война кончится, прэты решат, кого выбрать новым конисом, и снова появится освященная законом и традициями власть. Пока же надо держать Кергово в повиновении и постараться не допустить сюда мергейтов. Страшар забрал в ополчение младших неженатых сыновей, поручил десятникам обучать молодежь, организовал дозоры на дорогах и вскоре одержал блистательную победу над большим отрядом степняков, сунувшихся в Кергово.

Все было ясно и понятно. Война, завоеватели, здесь ты, там враг. Напали, отступили, снова напали, и никаких боев в чистом поле, дабы не гробить народ даром. Все шло как по писаному до появления Асверии. Тут-то и началось не разбери что. Страшар не роптал — госпожа есть госпожа, но чересчур уж бойкая девочка подросла в семействе Лауров. Она не желала обороняться, а хотела нападать. Мало того! Хозяйка, по мнению управителя, перешла все границы приличий, даже по невысоким керговским меркам. Носит мужскую одежду, что недостойно высокородной девицы, ночует в одной комнате с двумя мужчинами и никаких поучений и советов слушать не намерена. Даровала Рудну беспутному Драйбену Лауру — знаем мы таких «Лауров», их, почитай, четверть Нардара, нашему забору троюродных плетней! — произвела его в прэты и задумала какой-то набег на степняков, не считаясь с возможными жертвами. Страшар же полагал, что можно отсидеться в Кергово — оборонить лесные владения очень просто. Коли вдобавок выгнать чужаков, из-за которых ни еды, ни сена до конца зимы точно не хватит…

Все это можно было бы перетерпеть, и он терпел, но нынешнее нашествие нечисти окончательно выбило из колеи господина управителя.

Он решительно отбросил шерстяное одеяло и сел на постели, неприязненно глядя в потолок. Со второго этажа господского дома доносились громкие голоса, смех, ругань… По скрипучей деревянной лестнице то и дело кто-то пробегал вверх-вниз, оглушительно громыхая кухонной дверью. Отдохнуть в такой обстановке невозможно! Страшар тяжко вздохнул, оделся, натянул сапоги и отправился на крыльцо. Уж коли разбудили, стоит проверить караулы. Хозяйке, как видно, не до того. Сейчас, на исходе ночи, особо хорошо спится тем, кто может это себе позволить, озлобленно подумал управитель, предвкушая, как выдаст зуботычин нерадивым лучникам, заснувшим на стенах. Но и тут его постигло разочарование все караулы бодрствовали.

— Снява! — зевнул Страшар, взобравшись на площадку надвратной башни. Десятник подскочил мигом. — Чего скажешь хорошего, Снява? Все спокойно?

— Где ж тут спокойному быть, — проворчал страж. — Высокородные под стенами никак не уймутся, желают всамдельных тальбов узреть… Да и тальбы эти самые по двору шастают. С девками нашими. И откель они токмо на наши головы взялись?

— Не твоего ума дело, — привычно ответил Страшар. — Коли взялись, значит, нужно. Воевать на нашей стороне будут. Может, помощь какую окажут супротив зловредного колдовства Хозяина Степи. Ладно, пойду. Смотри тут у меня!

Управитель заковылял обратно и уже завершал обход двора, когда внимание его привлекло девичье хихиканье. Ну точно, очередная влюбленная парочка. Страж небось с караула сбежал. За что сейчас сполна и поплатится.

— Стой! — гаркнул Страшар. — Стой, кому сказал? Подойди, назовись!

Две тени, выскользнувшие из двери амбара, замерли, пошептались, затем медленно направились к управителю.

— Кто таков?

— Да Войко ж я! Не признал разве?

— Ты?! Сколько ж раз я тебе говорил!.. — Страшар даже задохнулся от возмущения. — Отправь девку спать, а сам ко мне ступай, лично розог всыплю!

— То не девка, господин управитель, — робко заметил Войко, отступая от разгневанного Страшара.

— Возражать мне вздумал? Ежели это не девка, то кто, парень, что ли? Нет, десятком розог не отделаешься!

А ты, вертихвостка, брысь отсюда, чтоб глаза мои тебя не видывали!

— Ну разве ж так можно, господин управитель? — укоризненно произнес ласковый девичий голосок. — Так-то ты привечаешь гостью, надумавшую с позволения госпожи Асверии осмотреть замок?

Вспыхнул свет. Мягкий, золотистый, будто от свечи. Исходил он от очередной подружки Войко — от одежды, кожи, глаз. Волосы, так те вообще заблестели расплавленным золотом. Страшар отшатнулся, тщетно шевеля губами. Тальбийка, как есть тальбийка!..

— Прошу… э-э-э… простить, — выдавил наконец из себя господин управитель. — Если б я знал… А ты бы, красавица, с Войко поосторожнее. Он как в Хмельной Горе появился, блудит направо и налево. Ему что девка, что коза все едино. Молодой еще.

Тальбийка хихикнула. Страшар смешался, сообразив, что снова ляпнул какую-то несообразность, а злодей Войко уже утаскивал свою чудную подружку за кузню, подальше от столь не вовремя встретившегося им господина управителя.