А вот другой опыт Пиаже. Представьте большой квадратный стол, а на нем – макет горной местности из папье-маше. Сфотографируем макет с четырех сторон. Конечно, фотографии получатся разные: с одной стороны видна одна гора, с другой – другая… А теперь поместим 5-летнего ребенка перед макетом, дадим ему фотографии, а с другого конца стола усадим сверстника. Попросим нашего испытуемого выбрать из четырех снимков тот, который сделан со стороны сверстника.

Так мы и думали! С какого бы конца мы ни посадили сверстника, малыш всегда выбирает одну и ту же фотографию – ту, которая сделана с его стороны.

Похоже на опыт с братьями? Малыш не может стать на точку зрения другого человека. Ему кажется, что все люди, где бы они ни сидели, видят макет так же, как он.

Пиаже назвал это свойство детского мышления эгоцентризмом (сосредоточенностью на себе). И, конечно, такой маленький эгоцентрик был бы ненадежным свидетелем в суде. А уж если бы он взялся писать мемуары…

Австрийские психологи Уиммер и Пернер решили усовершенствовать задачу Пиаже «Три горки». В задаче Пиаже детям предлагали взглянуть глазами других на предметы, а что, если предложить им взглянуть на ситуацию? Перед ребенком разыгрывают сценку на куклах: герой инсценировки, мальчик по имени Макси, прячет шоколадку в посудный шкаф на кухне и уходит играть на улицу. В его отсутствие мать, убираясь на кухне, перекладывает шоколадку в более подходящее место – буфет, и тоже уходит по своим делам. Макси, вернувшись, хочет подкрепиться шоколадкой…

«А ну-ка скажи (для совсем маленьких – покажи) где Макси будет искать свою шоколадку – в шкафу, или в буфете?» – спрашивают детей. Оказалось, что большинство 3-х летних, и даже часть 4-х летних говорят «в буфете». Им почему то кажется, что Макси знает о перемещении шоколадки. Лишь 5-летние решают задачу и дают правильный ответ – «в шкафу».

Итак, 3-х летние не понимают, что герой кукольного спектакля не знает, что предметная ситуация изменилась и шоколадки в шкафу больше нет. А значит, Макси будет действовать исходя из своего представления о ситуации, которое, разумеется, уже не соответствует действительности.

А ведь и правда, ложные представления о вещах – часть нашей повседневной жизни. Сколько раз в день мы натыкаемся на то, что мир изменился, а мы продолжаем полагаться на старые представления о нем. Достав из кармана проездной билет, мы обнаруживаем, что он просрочен…Открыв холодильник, видим, что пива нет…Купив ребенку подарок, который, как нам кажется, он оценит, мы вдруг замечаем, что наш ребенок вырос и мечтает уже о другом…

«Ну и что тут особенного?– скажет читатель. – Конечно, есть масса вещей, которых мы не знаем, в чем же тут психологическая проблема?» В том то и дело, что не знать – одно, а думать, что знаешь и ошибаться – другое. Если я не знаю, надежна ли доска, перекинутая через ручей, я поостерегусь вступать на нее. А вот если мой прошлый опыт говорит мне, что доска надежна, а на самом деле она уже успела подгнить…

Итак, опора на ложные представления о мире – существенный элемент нашей жизни и понимание того, что люди могут исходить из ложных представлений о своих поступках – важный этап в развитии интеллекта ребенка. Как показывает эксперимент Уиммера и Пернера, такое понимание появляется лишь у 5-летних.

Американские психологи Гопник и Астингтон придумали другой интересный тест. Они показывают ребенку коробку из-под конфет и спрашивают, что в ней. Услышав ответ «конфеты», открывают коробку, в корой оказываются карандаши. Закрыв коробку, спрашивают: «Когда ты впервые увидел эту коробку, что ты подумал: что в ней конфеты или что в ней карандаши?»

К удивлению психологов, большинство 3-летних ответили, что карандаши. Итак, 3-х летние «задним числом» приписывают себе знание, которого у них быть не могло, не понимая, что и они сами, как и другие люди, могут иметь ложные представления о мире. И опять оказалось, что переломный момент наступает в 4 года, и лишь 5-летние уверенно решают все задачки на «ложные представления о мире».

Но и это еще не конец. А как быть с «представлениями о представлениях»? Ведь ложным может оказаться (и часто оказывается) наше представление о том, что думают и чувствуют другие люди. Ведь что такое умение общаться? Это прежде всего умение правильно угадывать мысли и чувства партнера по общению. Умение угадывать эти мысли и чувства, даже если они, с нашей точки зрения, ошибочны. Вот наш малыш уверен, что эта дорогая игрушка принесет ему море удовольствия, но вы то знаете, что она ему быстро надоест и окажется в куче таких же игрушек, сваленных в кладовой. И что же вам делать? Как убедить малыша, что эта игрушка ему не нужна? Не купить – обидеть, а купить – денег нет, да и места в квартире тоже. А может быть, лучше попробовать подобрать ребенку игрушку, которая ему действительно принесет пользу, и «переключить» его внимание с ненужной покупки на нужную?

Когда же дети начинают понимать, что другие люди могут исходить из ложных представлений о знаниях и чувствах других людей? Проверим. Расскажем 4-х летнему малышу историю посложнее, чем история о Макси и его шоколадке. Мэри и Джон гуляли возле церкви и увидели вагончик с мороженым. Им захотелось мороженого, а денег нет. Решили разбежаться по домам и попросить денег. Мэри побежала в одну сторону, а Джон – в другую. Когда Мэри бежала через парк, она увидела там тот самый вагончик с мороженым, что раньше стоял у церкви, – он успел переехать в парк. Взяв денег, Мэри бежит…А куда она побежит – к церкви или в парк? Конечно в парк, ведь она знает, куда переместился вагончик. А теперь проследим за Джоном. Прибежав домой и взяв деньги, Джон узнает от случайного прохожего, что вагончик с мороженым переехал в парк. Знает ли Джон, что Мэри тоже знает, где сейчас вагончик с мороженым? Куда побежит Джон, чтобы увидеть Мэри: к церкви, или в парк?

На эти вопросы даже 5-летние затруднялись с ответом. Лишь 6-летние сумели понять, что Джон будет исходить из своих ложных представлений о том, что думает и где находится Мэри. И побежит встречать ее к церкви. Психологи назвали это пониманием «ложных представлений о представлениях», или «ложных представлений второго порядка».

Итак, лишь 5-летние могут взглянуть на ситуацию глазами тех, кто ошибается. Но лишь более старшие в состоянии сделать еще один шаг – понять, что люди могут ошибаться и в том, что они думают о мыслях и чувствах других. Психологи назвали эту способность детей «детской теорией сознания», что по английски звучит понятно, а по русски – не очень. Как же появляется эта способность? Почему она отсутствует у 3-х летних?