Доррель рассмеялся и обнял ее за плечи. Марис почувствовала, какой он теплый после полета, и задрожала еще сильнее. Он понял и теснее прижал к себе.

– Пойдем внутрь, пока ты не превратилась в ледышку. Гарт принес несколько бутылок кивы с Шотана, и одна, должно быть, уже горячая. С кивой мы тебя быстро согреем.

В большой общей комнате было, как всегда, тепло и сухо, но пустовато. Гарт, небольшого роста мускулистый летатель, лет на десять старше Марис, сидел у огня один. Он поздоровался, и Марис попыталась ответить на приветствие, но горло словно перехватило, зубы свело от холода, и она не могла выдавить из себя ни слова. Доррель подвел ее к огню.

– Как последний идиот, я не давал ей приземлиться. Она совсем замерзла,-произнес он, торопливо стаскивая с себя мокрую одежду. Потом достал из стопки у огня два больших полотенца и спросил:-Кива горячая? Налей нам немного.

– С какой стати я буду тратить на тебя киву? проворчал Гарт.
– Вот Марис я налью: она красивая девушка и отличный летатель.

И он шутливо поклонился Марис.

– Придется потратить, - отозвался Доррель, растираясь полотенцем.- А то, знаешь, вдруг у кого-то кружка ненароком опрокинется...

Гарт огрызнулся, и какое-то время они еще препирались по старой привычке. Марис не слушала - все это было не в первый раз. Она отжала волосы и сидела, завороженно глядя на быстро исчезающие причудливые пятна влаги на горячих камнях. Потом перевела взгляд на Дорреля, пытаясь запечатлеть в памяти его образ: тонкую мускулистую фигуру летателя, быстрые перемены выражения его лица, пока он шутливо переругивался с Гартом. Заметив на себе ее взгляд, Доррель обернулся, глаза его потеплели, и последняя ядовитая реплика Гарта осталась без ответа.

– Ты все еще дрожишь, - сказал Доррель, легонько касаясь ладонью подбородка Марис. Он забрал у нее полотенце и накинул ей на плечи.Гарт, доставай бутылку из огня, не тo oнa лопнет, и наливай!

Киву разлили в большие каменные кружки. От первых же глотков горячего, сдобренного специями и орехами вина по венам растеклись тоненькие ручейки огня, и Марис перестала дрожать.

– Славное винцо, верно?
– Гарт улыбнулся.- Хотя, конечно, разве Доррель оценит всю прелесть?.. Я надул одного старого рыбака на целую дюжину бутылок. Старик нашел их среди обломков, выброшенных на берег. Сам он не знал, что это такое, а жена сказала, чтоб не тащил в дом "всякую гадость". Я с ним поменялся на кое-какие побрякушки, маленькие металлические бусины, что хотел подарить сестренке.

– А что же теперь получит сестренка? поинтересовалась Марис между глотками.

– Что-нибудь придумаю, - пожал плечами Гарт.- В конце концов она про них не знает. Я хотел сделать сюрприз. Принесу ей в следующий раз что-нибудь с Повита. Крашеные яйца, например.

– Если не найдешь, на что обменять их по дороге,- добавил Доррель.
– Гарт, если твоя сестра и получит когда-нибудь подарок, она не перенесет такой неожиданности, и это убьет всю радость. Ты прирожденный торгаш. Я думаю, подвернись хорошая сделка, ты бы и крылья свои обменял.

– Заткни свой рот и никогда не произноси таких слов! негодующе прохрипел Гарт и повернулся к Марис: - Как твой брат? Я его давно не вижу.

Марис сделала еще глоток, держа кружку дву мя руками, чтобы унять волнение.

– Через неделю он вступит в Возраст, - отве тила она настороженно.
– Крылья перейдут к нему. А где он проводит время, я понятия не имею. Может, ему не нравится ваша компания.

– Ха! Почему бы это?
– Гарт даже обиделся, хотя Марис не думала его задеть.
– Чем это мы ему не подходим? Мне он нравится. Нам всем он нравится, а, Доррель? Спокойный такой, может быть чересчур осторожный иногда, но это пройдет. Чем-то он из всех нас выделяется, зато какие рассказывает истории! А поет!.. Люди будут ликовать, едва завидев в небе его крылья.
– Гарт недоуменно покачал головой.
– Где он находит свои песни? Я путешествовал гораздо больше, но...

– Он их сам сочиняет, - ответила Марис.

– Сам?
– удивился Гарт.
– Ну тогда он будет нашим первым певцом. И на следующем состязании мы отберем приз у Восточных. Западные всегда были лучшими летателями, но по справедливости наши певцы никогда не заслуживали, чтобы их так называли.

– Я пел за Западных в последний раз, - возразил Доррель.

– Вот я и говорю...

– Да у тебя у самого голос как у морской кошки!

– Зато я себя на этот счет не обманываю. Марис задумалась, глядя на огонь, и пропустила ответ Дорреля мимо ушей. Здесь, на Эйри, она чувствовала себя спокойно и уверенно, даже сейчас, когда Гарт заговорил о Колле. Как ни странно, здесь ей было уютно. Никто не жил на скале летателей постоянно, но все же это был своего рода дом. Ее дом. Дом летателей. И было тяжко думать, что больше ей не придется здесь бывать.

Она вспомнила свой первый полет на Эйри, добрых шесть лет назад, сразу после вступления в Возраст. Тринадцатилетняя девчонка, гордая от того, что прилетела так далеко, одна, но ейце застенчивая и слегка напуганная. В большой комнате тогда собралось больше десятка летателей. Они сидели полукругом около огня, пили, смеялись. Вечеринка в самом разгаре. Все обернулись, когда она вошла, заулыбались. Гарт был тогда молодым летателем, Доррель совсем мальчишка, тощий, чуть старше ее. Она еще никого не знала. Но Хелмер, опытный летатель с острова неподалеку от того, где жила Марис, тоже был тогда на Эйри. Он всех и познакомил. Даже сейчас Марис помнила имена и лица: огненно-рыжая Анни с Кульхолла, Фостер, который позже располнел и не смог летать, Джемис-старший... Особенно ей запомнился Ворон, молодой высокомерный летатель, разодетый в черный мех с металлическими блестками, который три раза подряд приносил Восточным победу на состязаниях. Еще тогда была худенькая, гибкая блондинка с Внешних Островов. Собственно говоря, вечеринка была в ее честь: редко кто из Внешних залетал в такую даль.