— Я думаю, — тихо произнесла Дуня, — он воспользовался удобным моментом. В суматохе никто ничего не понял бы.

— Но зачем? — воскликнула Мотя. — Грех-то какой!

— Зачем? — горько хмыкнула Дуня. — Он мог обозлиться, если посчитал, что я его выставила дурнем.

— Нет, — отвергла Кошкина. — Селифонтов не был бы старостой, коли реагировал так на всякую обиду.

— Тогда только одно: сгодилась бы смерть любой из нас, чтобы отрезать возможность полюбовно договориться с Иваном Васильевичем. На меня пал выбор из чисто личной неприязни и удобства.

— Ты права, — подумав согласилась Кошкина. — Ох и нехорошие дела тут творятся, — покачала она головой. — Надо все рассказать Михаилу Олельковичу и обдумать, как нам дальше быть. А сейчас дай слугам сделать свою работу, а то они гадают, чего мы тут сидим.

Глава 12.

— Говори! — велела Марфа Семеновна.

— Дерзость московитов не знает границ, — хитро улыбаясь, протянул Селифонтов. — Народ возмущён! Устроить свару на виду у лепших людей, подкупить стражей, — староста возмущённо потряс кулаком и всем своим видом выразил негодование.

— Хорошо, — кивнула Борецкая. — А теперь объясни мне, что там произошло на самом деле.

— Несуразно вышло, — вздохнул Памфил Селифонтиевич, — новик из московитов приревновал боярышню и крови возжаждал. Распущенность и безобразие налицо.

— При всех с девки кровавую виру взять хотел? — боярыня удивлённо выгнула бровь и внимательно посмотрела на соратника.

— Молодой, горячий, — пожал староста плечами и хитро усмехнулся.

Борецкая долго смотрела на него, потом согласно кивнула:

— Хорошо, — вновь согласилась она и чуть подалась вперед: — Вот так всем и скажешь, когда настоятельно расспрашивать будут. Мол, правда неприглядна, вот ты и помалкивал, но раз кому-то сильно интересно…

Слова боярыни падали, как камни, а взгляд пригвождал, но старосту порадовала реакция Борецкой. Они поняли друг друга без лишних слов. Зря он опасался, что боярыня не одобрит его выбор жертвы. Единственное, ему требовались уточнения, и он едва слышно спросил:

— Попытку повторить?

— Не сейчас… — подумав, ответила нехотя, и видя вопрос в глазах Селифонтова, пояснила:

— Наш доглядчик написал, что где появляется эта маленькая боярышня, там чудные дела творятся и безумства!

— Нам это надо?

— Не знаю… может быть… довести всё до каления и тогда уже…

Боярыня не договорила, но староста показательно ударил кулаком по ладони. Лицо Марфы ожесточилось, резче обозначились носогубные складки прежде, чем она кивнула:

— Именно так, — согласилась она и даже повторила свои же слова, смакуя принятое решение: — Только так! — Боярыня с силой сжала посох и её взгляд устремился вдаль. Казалось, что она смотрит в будущее, которое выстраивает шаг за шагом своими руками, полагаясь только на себя. Сопение собеседника отвлекло её, и она коротко бросила:

— Иди, свободен.

Селифонтов поклонился чуть ниже обычного, признавая право и власть вдовы посадника, и поспешил на выход.

В душе клокотала ярость против баб. Дуры! Все идиотки от мала до велика! В такой важный момент дать шанс сделать шаг московитам! Его бы воля, он бы… Кулаки старосты сжались, но во дворе Селифонтов увидел сына Борецкой и приветливо растянул губы в улыбке:

— Дмитрий Исакович! — изображая радость, воскликнул он. — Никак с охоты? Какова добыча?

Борецкий криво усмехнулся, но дерганным движением подбородка показал на въезжавшую во двор телегу. Селифонтов ринулся к ней и увидел под полотном тушу зубра.

— Ого! Давненько этих зверюг не видали у нас! — восторженно воскликнул он и спешно повернулся к бояричу, чтобы тот увидел восхищение и даже толику зависти.

Селифонтов сам любил поохотиться, и радовался, когда видел зависть в глазах неудачников. Расчёт оказался верным и лицо Борецкого посветлело. Но поговорить не вышло, засуетились дворовые, отвлекли Дмитрия Исааковича вопросами, и Селифонтов предпочёл уйти.

Он решил немного прогуляться, послушать, что бают люди, но стоило ему пройти пару дворов, как его нагнал Тимошка и пристроился рядом.

— За московитами продолжай следить… ко мне при всех не подходи, — недовольно прошипел Селифонтов.

— Только следить?

— Скажу, когда довершить дело надо будет, а пока только следить, — раздражаясь, процедил староста.

Он в корне был несогласен с тем, что решила Борецкая. Девчонка действует с выдумкой и умеет нравиться людям. Если бы сопливый московит не разбил ей лицо, выводя из-под ножа, то все говорили бы о ней с восхищением. Но бог оказался на стороне Памфила, и его стараниями все запомнили только дурного московита и разбитое лицо боярышни.