Бран никогда не видел, чтобы мейстер Лювин обнаруживал подобную нерешительность. Кровь капала с его руки;

Лохматый Песик разодрал шерстяной рукав и плоть под ним.

– Оша, факел, - приказал он, закусывая губу от боли, и она подобрала факел, не дав огню погаснуть. На каменных ногах его дяди остались следы сажи.
– Эта... эта тварь...
– продолжил Лювин, - кажется, должна сидеть на цепи.

Рикон погладил влажную от крови морду своего лютоволка.

– Я отпустил его. Он не любит цепей, - и облизнул пальцы.

– Рикон, - сказал Бран.
– - Хочешь пойти со мной?

– Нет. Мне нравится здесь.

– Здесь темно и холодно.

– Я не боюсь. Я хочу дождаться отца.

– Ты можешь подождать вместе со мной, - сказал Бран.
– Будем ждать вместе... ты и я, и наши волки.
– Оба волка зализывали раны и явно нуждались в осмотре.

– Бран, - твердо сказал мейстер.
– Я знаю, что ты хочешь добра, но Лохматый слишком одичал, чтобы оставить его. Я стал третьим, кого он покусал. Если он будет бегать по замку, то рано или поздно кого-нибудь убьет. Истина сурова, этого волка надо посадить на цепь или...
– Он умолк.

"...или убить", -договорил в уме Бран и ответил; - Он создан не для цепей. Мы будем ждать у тебя в башне, все вместе.

– Это невозможно, - сказал мейстер Лювин. Оша ухмыльнулась:

– Насколько я помню, мальчишка здесь лорд.
– Она вернула Лювину факел и вновь подхватила Брана на руки.
– Отправляемся в башню мейстера.

– Ты идешь, Рикон? Брат кивнул.

– Если Лохматик пойдет, - сказал он, обегая Ошу и Брана; мейстеру Лювину, опасливо поглядывавшему на волков, оставалось только последовать за ними,

В обители мейстера Лювина было настолько тесно, что Бран не понимал, как здесь можно что-нибудь найти. На столах и стульях росли кривые башни из книг, ряды закупоренных кувшинов выстроились на полках. Повсюду на мебели посреди лужиц застывшего воска торчали огарки свечей, бронзовая труба с миришскими линзами восседала на треножнике возле двери на террасу, звездные карты свисали со стен, теневые карты лежали между тростинок и бумаг, перьев и бутылочек с чернилами, и на всем оставили свои пятна вороны, устроившиеся среди балок. Под их хриплую перебранку Оша омыла, обработала и перевязала рану мейстера, выполняя отрывистые наставления Лювина.

– Это безрассудство, - говорил седой человечек, пока она промакивала волчьи укусы едкой жидкостью.
– Конечно, странно, что вам обоим, мальчики, приснился один и тот же сон, но, если задуматься, это вполне естественно. Вам не хватает лорда-отца, и вы знаете, что он в плену. Страх может воспалить человеческий разум и вселить в него странные мысли. Рикон слишком мал, чтобы понимать...

– Мне уже четыре, - сказал Рикон, разглядывая сквозь трубу с линзами фигуры горгулий из Первой Твердыни. Лютоволки держались в противоположных концах большой комнаты; когда они зализали раны, им бросили по кости.

– Слишком мал, и... седьмое пекло, как жжет, не надо больше! Слишком мал, как я сказал, но ты, Бран, уже достаточно большой, чтобы знать, что сны - это всего только сны.

– Бывает так, а бывает иначе.
– Оша плеснула бледно-красным огненным молочком в длинную рану. Мейстер охнул.
– Дети Леса могли бы кое-что рассказать тебе о снах.

Слезы текли по лицу мейстера, но он решительно качнул головой.

– Дети Леса... сами существуют только во снах. Их нет, они умерли. Хватит, довольно! Теперь повязку. Сперва тампон, потом обмотай и натяни посильнее. Чтобы не шла кровь.

– Старая Нэн говорит, что Дети Леса знали песни деревьев, умели летать как птицы и плавать как рыбы, они даже знали язык животных, - сказал Бран.
– А музыка у них была настолько прекрасной, что, услышав ее, люди плакали от этих звуков.

– И всего этого они добивались волшебством, - сказал рассеянно мейстер Лювин.
– Жаль, что их нет рядом. Во-первых, исцелили бы тогда мою руку и объяснили бы Лохматому, что кусать своих нельзя.
– Он искоса, с раздражением поглядел на черного волка.
– Учись, Бран. Человек, который полагается на заклинания, фехтует стеклянным мечом. Как делали Дети Леса. Давай-ка я вам кое-что покажу.

Он резким движением встал, направился на другую сторону комнаты и вернулся с зеленым горшочком в здоровой руке.

– Видите, - сказал он, откупорив сосуд и высыпав из него горсточку блестящих черных наконечников для стрел. Бран взял один из них.

– Они сделаны из стекла.

Любопытный Рикон подобрался поближе и поглядел на стол.

– Драконье стекло, - назвала Оша камень, садясь возле Лювина с бинтами в руке.

– Обсидиан, - поправил ее мейстер Лювин, протягивая раненую руку. Выкованный в кузне богов, глубоко под землей. С помощью таких стрел Дети Леса охотились тысячи лет назад. Они не знали металла; кольчугами им служили длинные рубахи из листвы, обувью - кора деревьев.., получалось, что они просто растворялись в лесу. А вместо мечей у них были клинки из обсидиана.