Он повел кобылу с дороги за частый клин сизо-зеленых страж -деревьев.

– Тихо ты, - прикрикнул он на лошадь, пригибаясь, чтобы поглядеть сквозь ветви. Если боги будут добры к нему, всадники поедут мимо. Скорее всего это кто-нибудь из Кротового городка отправился в поле, хотя что там делать посреди ночи?

Джон прислушивался... топот копыт становился все громче и громче. Судя по звуку, всадников было пятеро или шестеро. Голоса уже доносились из-за деревьев,

– ...уверен, что он отправился в эту сторону?

– Мы не можем быть в этом уверены.

– Конечно, он мог бежать на восток или пуститься напрямик, оставив тракт. Так бы я поступил.

– Это ночью-то? Глупо. Тот, кто не свалится с коня и не сломает себе шею, заблудится и окажется у Стены, когда солнце взойдет.

– А я бы поступил иначе, - услышал он голос Гренна.
– Я бы поехал прямо на юг; юг можно найти и по звездам.

– А когда небо облачное?
– спросил Пип.

– Тогда бы я не поехал. Вступил другой голос:

– А знаете, куда бы направился я, если бы речь шла обо мне? В Кротовый городок, поискать под землею сокровищ.

Пронзительный смех пронесся под деревьями. Кобыла Джона фыркнула.

– Тихо, - приказал Халдер.
– Похоже, я что-то слышал.

– Где? А я ничего не слышу.
– Лошади остановились.

– Ты не услышишь, даже когда пернешь!

– Ну это я всегда слышу, - настаивал Гренн.

– Тихо!

Все они молча прислушивались. Джон невольно задержал дыхание. Сэмова работа. Он не стал будить Старого Медведя, но и не отправился в постель, а поднял друзей. Проклятие! Если на рассвете их не увидят в постели, всех объявят дезертирами. Что они, собственно говоря, собираются здесь делать?

Глухое молчание продолжалось. Из своего укрытия Джон видел копыта их коней. Наконец заговорил Пип:

– А что ты слышал?

– Не знаю, - признался Халдер.
– Звук. Мне показалось, что это лошадь...

– Здесь никого нет.

И тут уголком глаза Джон заметил бледную тень, мелькнувшую между деревьев. Зашелестели листья, и Призрак выскочил из тьмы так внезапно, что кобыла Джона вздрогнула и заржала.

– Здесь он!
– крикнул Халдер.

– Я тоже слыхал!

– Предатель!
– обругал Джон лютоволка, вскакивая в седло. Он бросился прочь от дороги, но его нагнали, не успел он проехать и десяти футов.

– Джон!
– крикнул ему в спину Пип.

– Останавливай!
– прокричал Гренн.
– Ты не сумеешь ускакать от всех нас!

Джон обернулся лицом к ним, извлекая меч.

– Возвращайтесь, я не хочу крови, но, если придется, я пойду и на это.

– Один против семерых?
– Халдер дал знак. Юноши разъехались, окружая его.

– Чего вы хотите от меня?
– фыркнул Джон.

– Мы хотим, чтобы ты вернулся туда, где должен быть, - крикнул Пип.

– Я должен быть рядом со своим братом!

– Теперь мы все - твои братья, - сказал Гренн.

– Тебе отрубят голову, если поймают. Ты это знаешь.
– Жаба нервно хохотнул.
– Такую глупость мог бы выкинуть один только Зубр.

– Такого и я не натворю, - сказал Гренн.
– Я не клятвопреступник; я произнес слова и выполню их.

– Я тоже так думал, - ответил Джон.
– Ну неужели вы не понимаете? Они убили моего отца! Сейчас на юге война, И мой брат Робб сражается в Речных землях...

– Мы знаем, - торжественно проговорил Пип.
– Сэм рассказал нам все.

– Нам жаль твоего отца, - произнес Гренн.
– Но это ничего не значит. Ты дал клятву и теперь не можешь уехать отсюда, что бы там ни случилось.

– Но я должен, - лихорадочно проговорил Джон.

– Ты сказал слова, - напомнил ему Пип.
– Теперь начинается моя стража, так ты говорил, и она не кончится до моей смерти...

– Ив жизни и в смерти я останусь на своем посту, - добавил Гренн.

– Не надо повторять, я помню эти слова не хуже вас.
– Теперь он уже сердился. Почему они не могут оставить его в покое? Только все усложняют.

– Я - меч во тьме, - нараспев произнес Халдер.

– И дозорный на Стене, - вставил Жаба. Джон обругал их - прямо в лицо. Никто не обратил внимания.

Пип направил коня поближе, продолжая:

– Я - огонь, который ограждает от холода, свет, который приносит рассвет, рог, который пробуждает спящих, щит, который охраняет счастье людей...

– Остановитесь, - проговорил Джон, замахиваясь мечом.
– Прошу тебя, Пип. На них не было даже панцирей, можно изрубить их в куски - если заставят.