Особняк был построен в пятнадцатом веке, два столетия спустя приобрел классический фасад, а еще позже был украшен цветным рельефом Девы Марии. Дом отличался элегантным внутренним убранством, здесь было несколько комнат с мраморными полами, библиотека, помещения для прислуги. Джейми и Адриан обитали на втором этаже в обширных раздельных апартаментах. Полковнику было приятно вернуться в жилище, которое он привык считать своим домом, и все же, как ни странно, ему очень не хватало кипучего уен-Хауса.

Адриан знал, что девуш

скоро ему удастся у

войне посеяли в

продолжалась. В особняке герцога Вебернского, величественном здании в стиле барокко, что располагался в самом центре Вены, должен был состояться музыкальный вечер. Вернувшись домой, Адриан нашел приглашение в пачке ждавших его посланий.

Полковник приехал в Вену одним из последних, задержавшись в Бадене, чтобы продолжать поиски виновника утечки секретов, однако эти несколько дней были потрачены впустую. Расспросы не дали ничего нового, вторичная поездка на постоялый двор Братиса оказалась бесплодной. Он оставил указания, как его найти в Вене, хотя почти не надеялся на результат. Адриан начинал думать, что сведения передаются не из Бадена.

А может, учитывая его подозрения в отношении Элиссы, ему попросту хотелось этому верить.

В любом случае, проще всего будет найти ее на музыкальном вечере. Адриан гадал, вняла ли девушка его предостережениям насчет Стейглера, но что-то заставляло его усомниться в ее благоразумии.

Его руки невольно сжались в кулаки.

Элисса стояла в саду. Лишь серебристый свет луны освещал дома и шпили Вены. Облака тонкой пеленой прикрывали фигура Элиссы, облаченной в платье из ебристым кружевом, ярко выделяя

ала, что следовало выбрать

ывал бы ее в туман

Она не ожидала, что придется красться во тьме, прятаться в кустах и прижиматься ухом к оконному стеклу в надежде уловить хотя бы часть разговора между майором Холдорфом и генералом Стейглером, которые уединились в комнате.

После возвращения в Вену ей лишь изредка удавалось заговорить с генералом. В ответ Стейглер бросал ей краткие сухие фразы, сопровождаемые сердитыми хмурыми взглядами, которые внушали Элиссе страх. Он ощупывал пристальным плотоядным взором ее груди, словно пожирая их глазами. Господи, вот бы избавиться от него поскорее! Если бы только она сумела проникнуть в его комнаты и выяснить, предатель ли он!

Где-то поблизости ухнула сова. Девушка вздрогнула от испуга, чувствуя, как ее охватывает дрожь. Поверх платья на ней была только легкая кашемировая шаль, и ей вдруг показалось, что одежда совсем не согревает. Сердце неистово забилось, внутри все затрепетало — отчасти от страха, отчасти в надежде, что наконец произойдет чудо и она обретет ключ к исполнению своих замыслов.

За спиной хрустнула ветка. Решив, что кто-то следит за ней, Элисса порывисто обернулась. Ее руки затряслись, ладони стали влажными. Она напрягала глаза, вглядываясь в темноту, но никого не заметила. Наверное, ей почудилось. Она стояла в глубокой тени у торца здания, уверенная, что тень скроет ее от взгляда любого, кто бы ни вышел в сад.

Генерал рассмеялся. Элисса совершенно отчетливо услышала его смех и вновь сосредоточилась на беседе мужчин, сидевших в зале, наблюдая за ними в щель между тяжелыми портьерами из золотистого бархата. Они покинули вечер до его окончания, тихо удалившись под звуки «Императора», пятого фортепианного концерта Бетховена, который исполнялся в честь его величества. Генерал позвал за собой майора, бросив на него весьма многозначительный взгляд.

И вот теперь в щель между шторами Элисса видела, как Холдорф улыбается.

— Я лично прослежу, чтобы послание достигло адресата, — говорил он.

Послание? Сердце Элиссы забилось чаще. Она подобралась еще ближе, затаив дыхание. Не идет ли речь о передаче секретов французам?

Стейглер взял со стола бокал с вином, сделав широкий жест рукой, придавая особую выразительность своим словам:

— Я хочу, чтобы все прошло гладко, вы слышите? Это дело чрезвычайной важности, и я не потерплю ни малейшей оплошности.

— До сих пор я не давал повода разочароваться во мне, не правда ли, генерал?

Стейглер отставил бокал и улыбнулся:

— Согласен, майор Холдорф. У вас безупречная репутация.

— И я намерен ее сохранить.

Стейглер пригубил вино.

— Когда вы отправляетесь?

— Утром. До первого пункта смены лошадей недалеко, а потом риск уменьшится.

Элисса прижала голову к грубой каменной стене. Казалось, сердце готово выскочить из груди. Вот оно — первое серьезное свидетельство того, что Стейглер причастен к передаче сведений. Веской уликой оно служить не могло, и все же услышанное укрепило надежду и решимость Элиссы.