Звонок в дверь сбил его с мысли.

— Господи… — выдохнула Соня, и тут же в глазах у неё зажглась надежда. — Стёпа!

— Погоди, я сам.

Олег придержал жену, уже рванувшую в прихожую, опередил её, подошёл к входной двери, распахнул её.

— Стёпа! – выдохнул с облегчением и тут же осёкся.

На пороге стоял не Стёпка. Олег даже не сразу понял, кто это. И только спустя несколько секунд до него дошло — Вера. Внучка генерала Ледовского, одноклассница сына и подруга Ники Савельевой.

— Вера! — из-за его спины выскочила Соня. — Вера! А где Стёпа?

— Стёпа… а его нет? — растерянно произнесла девушка. Только тут Мельников заметил, что она сильно напугана.

Он втащил Веру в квартиру, быстро закрыл за ней дверь.

— Вера, что-то случилось? Что-то с Никой? — спросил он её.

Вера кивнула.

— Пойдём в гостиную, тебе надо присесть. Соня, принеси, пожалуйста, воды, — попросил Олег и, приобняв девушку за плечи, провёл в комнату, усадил в кресло.

Торопливо подбежала Соня со стаканом воды. Сунула его Вере, та сделала большой глоток, отставила стакан.

— Стёпа не приходил? — спросила Вера.

— Нет. Я думала, он с Никой. Ты что-то знаешь? — по тому, как подрагивал голос Сони, Олегу стало ясно — она на грани срыва. Паника, с которой она боролась последние несколько часов, всё-таки победила, и сейчас Соня, вглядываясь в напряжённое, испуганное лицо Веры, готова была разрыдаться. Олег хорошо знал это состояние жены. Страх за сына, который время от времени охватывал её, был иррационален и не поддавался никакому объяснению. Она как будто всё ещё не могла поверить, что её сына тринадцать лет назад вырвали из лап смерти — он, Олег, вырвал, — и всё думала, что ей просто дали отсрочку и однажды придут и спросят…

— Я, наверно, пойду. Мне надо домой, — Вера поднялась, отведя глаза, даже сделала шаг к двери, но потом посмотрела на Олега, и вдруг спросила совсем по-детски. — Олег Станиславович, у нас что-то происходит? В коридорах полно военных. Я хотела спуститься вниз, ну, к Марку… меня даже через КПП не пропустили. Сказали, не положено. И что-то про военное положение.

— Сядь, Вера, — Олег преградил ей путь. — Пожалуйста, расскажи всё, что ты знаешь, это очень важно. Стёпа пропал, и чтобы его найти, я должен понимать, что произошло. Я же вижу, ты что-то знаешь. Ты сама сказала, что что-то с Никой. Вера, расскажи, пожалуйста. Ты знаешь, где она?

Вера молчала. Стояла, упрямо уставившись в пол. А он смотрел на её макушку, на ровный — тонкой стрункой в тёмных волосах — пробор, разделяющий густые волосы девочки на две толстые косы.

— Она… она дома, — наконец произнесла Вера, поднимая на него серьёзное лицо.

— Слава богу, — вскинулась Соня. — Слава богу. Надо пойти к ней или позвонить, она должна знать, где Стёпа. Он собирался к ней днём. Наверняка она знает.

Вера быстро замотала головой, и в её глазах Олег опять увидел испуг.

— Туда нельзя идти, — она схватила его за руку. — Нельзя, Олег Станиславович!

— Тогда надо позвонить, я позвоню, — Соня бросилась к двери.

— Подожди, Соня, — Олег перехватил её, приобнял за плечи, мягко развернул к себе. — Подожди, Соня. Давай выслушаем Веру.

Он подвел её к креслу, усадил. Опять повернулся к девушке.

— Вера, ты тоже сядь, пожалуйста. Ты права, в Башне действительно что-то происходит. У нас переворот. И у меня есть серьёзные опасения, что Ника Савельева в большой опасности. Расскажи нам всё, что ты знаешь. Пожалуйста.

Олег говорил мягко, успокаивающе. Таким тоном он общался с пациентами. В последнее время Олег не практиковал, его полностью поглотила административная работа, он даже стал забывать, что он хирург, а не управленец. И вот сейчас вспомнил, профессиональные навыки пришли на помощь в нужный момент. Сколько людей на грани отчаяния, перепуганных смертельными диагнозами, он перевидал. Их надо было успокоить, убедить, что есть надежда. Иногда от этого очень много зависело — от настроя пациента, от того, насколько он хочет сам бороться за жизнь. Олег это понимал.

Когда-то давно, когда Олег, будучи в таком же возрасте, как его Стёпка сейчас, сам учился на врача, один из преподавателей — строгий, пожилой хирург, вводивший их в основы профессии и всегда восхищавший Олега своими уверенными, точными движениями, которыми он делал надрезы и проводил манипуляции на учебных манекенах или телах в анатомичке, сказал им, юным стажёрам:

— Вы не должны воспринимать пациентов, как близких людей. Не должны им сопереживать, сочувствовать. Эмоции надо всегда уметь брать под контроль. Они мешают. На людей надо смотреть, как на этот манекен. Думать только о том, насколько верно вы выполняете алгоритм, последовательность действий при операции.