Поэтому я решил сам провести опыт. Я показал нашим знакомым бамбути свою книжку «Мы жили среди бауле» со многими цветными иллюстрациями. И как же они прекрасно разбирались, что там изображено! Они узнавали и шимпанзе и мартышек, узнавали африканцев, но с наибольшим восторгом — Михаэля и меня. Мне казалось, что я вместе с ватагой ребятишек рассматриваю цветные картинки — таковы были неподдельный восторг и шумное изъявление радости этих непосредственных людей.

Отсюда видно, как из-за языкового барьера или по причине смущения опрашиваемых можно прийти к неверным выводам. Если такие ошибочные выводы происходят даже в отношении людей, то что уж говорить о животных, с которыми объясняться несравненно труднее…

Точно так же мы не заметили никакой «половой распущенности» у пигмеев. Наоборот. Карлики живут супружескими парами, моногамно и этим выгодно отличаются от своих покровителей. При этом они жен своих не покупают, хотя бы уже потому, что им просто нечем за них платить — ничем мало-мальски стоящим пигмеи не обладают. Поэтому браки среди них совершаются по принципу «баш на баш». Ведь нельзя забывать, что девушка в своем клане котируется весьма высоко: женщины выполняют основную часть работ, родят детей. И когда какую-нибудь из девиц уводит жених, это наносит и семье и всему клану ощутимый урон. Тут можно было бы помочь делу браками, совершаемыми внутри своего клана, но кровосмесительство у большинства первобытных народов жестоко карается и потому совершенно немыслимо. Клан лишь в том случае разрешает жениху увести свою невесту, если он взамен нее приведет другую девушку из своего клана, которая согласится выйти замуж за кого-либо из родни невесты. Вот таким образом нанесенный ущерб снова восполняется. Молодым людям бамбути разрешается влюбляться и выбирать себе пару по взаимному влечению, однако при этом жених должен суметь уговорить свою сестру или кузину выйти замуж за родственника своей избранницы. Поэтому и с разводами у бамбути дело обстоит не так-то просто. Если какая-нибудь жена захочет покинуть своего мужа, то и «обменная» женщина должна вернуться в свой клан. А захочет ли она добровольно отказаться от своего супруга — это еще вопрос. Поэтому кланы обычно заботятся о том, чтобы браки не распадались.

Ни один бамбути, как правило, не может иметь двух жен. Ведь женщин не так много, чтобы клан мог разрешить иметь одному мужчине двух жен за счет других мужчин, которые из-за этого останутся холостяками. Если кто-то из бамбути все же женится на двух, то внутри своей семьи живет только с одной, в то время как другая остается в своем клане, так что такое двоеженство внешне почти ничем не заметно.

Наш бой Хуберт до того разленился, пока мы жили у бамбути, что не делал ровно ничего, если за ним специально не следили. Он ограничивался тем, что непрерывно командовал пигмеями. Но ведь эта привычка свойственна многим африканцам, особенно уроженцам конголезских лесов, которые порой жили исключительно за счет эксплуатации пигмеев.

Отдельные группы этих карликов если не теперь, то во всяком случае раньше были завзятыми охотниками на слонов. Эти маленькие смельчаки, вооруженные короткими, но широкими копьями, беззвучно крались вслед за лесными великанами и, улучив удобный момент, перерезали им сухожилия на задних ногах, лишая их возможности двигаться дальше. После этого карлики разбивали слону хобот и ждали, пока великан истечет кровью.

У других пигмеев были еще более жестокие способы охоты. Они втыкали слону в брюхо специальное копье с крепкими зубцами, не позволяющими ему выскользнуть назад. К другому концу копья крепилась веревка с поперечными брусьями. Мучимое нестерпимой болью животное бросалось бежать и разрывало себе при этом брюшину, из которой вываливались внутренности…

И все же такой способ охоты требует немало смелости от охотника. Так, к миссионеру Делисту притащился тяжелораненый бамбути с разорванным животом, в который он руками вправил назад кишки. Оказывается, пронзенный копьем слон схватил его хоботом и хотел бивнем пригвоздить к земле. Однако карлик успел ухватиться за бивень и вскарабкаться по нему наверх. Тогда слон тряхнул головой и забросил охотника на дерево, где он и повис с разорванной брюшиной. Выносливый малый нашел в себе силы еще доплестись до миссии. Миссионер зашил эту страшную рану простыми нитками, потому что ничего другого под рукой не было, и забинтовал ее газетной бумагой. И тем не менее этот живучий человек вскоре был снова на ногах.

В течение очень долгого времени рослые негритянские племена отбирали у пигмеев слоновую кость за весьма скудное вознаграждение, а затем перепродавали ее с большой выгодой для себя. А пигмеи охотно шли на это, потому что им самим слоновая кость абсолютно не нужна: они не находят ей никакого применения. Таким образом многим африканцам удалось за счет пигмеев основательно разбогатеть.

А затем они начали скупать у бамбути их маленьких женщин. Мы часто встречали их в африканских деревнях и особенно много видели людей, родившихся от смешанных браков. Это приняло такие размеры, что по истечении некоторого времени многие бамбути вообще уже не могли найти себе жен, потому что случаев женитьбы пигмея на рослой негритянке практически не бывает. Так что жители лесных деревень постепенно становятся более светлокожими и низкорослыми, а чистокровных пигмеев при этом становится все меньше и меньше. Они и без того, видимо, рано или поздно исчезнут с лица земли; поэтому нам было особенно интересно успеть с ними познакомиться.

Как-то раз нам пришлось поспешно уложить в свою машину маленькую женщину-бамбути, которую на дороге переехал велосипедист и сильно при этом поранил. Мы отвезли ее в большую деревню, где практиковал лекарь-африканец. С нею вместе отправилась целая компания ее родственников.

Толстый лекарь равнодушно смазал раны какой-то красной жидкостью, которая, по-видимому, страшно жгла, потому что бедная женщина громко вопила. Левой рукой она ухватилась за колено молодого человека, как мы потом узнали, — своего сына, и каждый раз, когда лекарь притрагивался к ранам тампоном, она впивалась пальцами в ногу юноши. Затем к раненой подошла старая пигмейка, обняла ее за плечи и принялась беззвучно рыдать, да с такой силой, что плечи ее тряслись и ей несколько раз приходилось вставать, чтобы со стоном вобрать в легкие воздух. У меня создалось впечатление, что она старалась таким способом взять часть боли страдалицы на себя или показать ей, как она за нее страдает. Мне тогда впервые пришло в голову происхождение слова «сострадание».

Бамбути некоторых кланов умеют считать только до пяти, а то и до трех. Шебеста обнаружил, например, группу пигмеев, которые еще не умели высекать огонь и вынуждены были раздобывать его себе в африканских деревнях.

Согласно одной сказке, бытующей у бамбути, огонь тоже впервые появился у шимпанзе. Один пигмей, часто посещавший обезьянью деревню, не уставал восхищаться огнем и охотно приходил погреться возле него. Однажды, когда все шимпанзе ушли в лес и в деревне оставались одни только обезьяньи детки, этот пигмей заявился туда в весьма странном облачении: сзади к своей набедренной повязке он прицепил длинный кусок лыка, волочившийся за ним в виде хвоста. Маленькие обезьянки очень веселились по этому поводу, а когда он присел к огню, кричали, чтобы он не поджег себе свой шикарный хвост. Однако пигмей нарочно сел так, чтобы искры от костра попадали на лыко, и, когда хвост загорелся, он в притворном страхе убежал, громко вопя на весь лес.