— Умоляю.

Он мрачно усмехнулся, коснувшись ее кожи. Он подался вперед, взяв ритм в свои руки, и, сильнее насаживая ее на свой ребристый член, снова и снова погружаясь в нее.

— Укуси меня, — простонала она. — Пожалуйста, Уриэль, — добавила она с хныканьем. Она кончила прежде, чем его зубы успели пронзить ее плоть. Чувство наполненности и предвкушение укуса подтолкнули ее к краю. Ее тело сжалось вокруг его пальцев и члена, и он издал дикий звук. Это было что-то новое, иное, опасное, и от этого звука по ее телу пробежали мурашки.

Уриэль.

Никто больше не называл его настоящим именем. Все обращались к нему как к «Ваше Высочество» или «Король вампиров». То, как Астерия произнесла его имя, зажгло в нем какую-то маленькую частичку, заставившую снова почувствовать себя человеком. Ему это одновременно и нравилось, и досаждало. Он не был человеком. То было много жизней назад. Но теплые чувства, которые он начал испытывать к Астерии, пугали его. Не зря же никто не покидал этот замок живым. Теперь он был чудовищем, а ей, похоже, требовалось напомнить, что он действительно Король вампиров.

Он поднялся на ноги и потащил ее за собой, пока вода плескалась вокруг них. Расправив крылья, он поднялся в воздух с Астерией. Она задыхалась в его объятиях, когда ее ноги оторвались от пола. Уриэль миновал дверь в спальню и подлетел прямо к самой высокой точке комнаты. С практической легкостью он нащупал цепи и закрепил в них ноги, после чего опустился над комнатой головой вниз. Глаза Астерии расширились от ужаса, а ее волосы цвета звездного света коснулись земли. Она крепко обхватила его ногами, и он с удовольствием ощутил учащенный пульс, бьющийся под ее кожей.

— Ты хотела получить укус, — его челюсть распахнулась, а клыки обнажились. — Я дам тебе то, что ты хочешь, маленькая звездочка.

В тот же миг он вонзил в нее клыки и член. Астерия дернулась и забилась в его руках. Он не был нежен ни с одной ее частью. Он трахал ее так, словно хотел уничтожить, и с силой вонзался в нее, заставляя ее тело снова и снова соскальзывать к полу. Его зубы с дикой яростью вгрызались в ее плечо, и ее кровь лилась с потолка, забрызгивая мебель и ковер внизу. Узоры, которые оставляли после себя ее багровые брызги, представляли для его глаз прекрасное искусство. Кровь сделала ее скользкой, и он вцепился кончиками крыльев в ее плечи, чтобы удержать девушку на месте и дать ему беспрепятственный доступ к тугим глубинам ее маленькой сладкой пизды.

Астерия хныкала и извивалась в его руках. Он вытащил клыки на свободу, а кровь продолжала течь.

— Ты этого хочешь? — прорычал он, входя в нее со всей силой.

Она застала его врасплох, вскрикнув:

— Да! — а затем крепко сжала его налившийся член. Ее кульминация была настолько удивительной, настолько неожиданной в подобных условиях, настолько невероятно сексуальной, что его яйца напряглись, а его собственная разрядка вырвалась из него с такой силой, что граничила с болью.

Его глаза закрылись, а сознание поплыло в безмятежном блаженстве, которого он не испытывал уже столько времени, сколько себя помнил. Ровное журчание вернуло его сознание в тело, где Астерия медленно ослабила хватку на его плечах и талии. Он глубоко вдохнул, и сладкий аромат крови заставил его широко распахнуть глаза. Кровь Астерии. Больше, чем он предполагал. В этом и заключалась беда людей — так легко увлечься. От жестокого укуса и обоих проколов от крыльев Астерия быстро теряла кровь.

Он спустился с потолка, грациозно приземлившись на пол. Он подхватил ее маленькую фигурку на руки и крепко сжал. Она улыбалась ему, но ее голова качалась из стороны в сторону.

— Что это за звук? — спросила она, слегка невнятно произнося слова. Уриэль прислушался. Летучие мыши возвращались домой. Он слышал трепетание тысяч крыльев. Это означало, что рассвет близок.

— Время пришло, маленькая звездочка.

Губы Астерии дрогнули, и по нежной щеке скатилась слезинка. Еще одна маленькая улыбка заиграла на ее полных губах.

— Спасибо, — тихо прошептала она.

— За что?

Она прижалась к его груди и вздохнула.

— За то, что последняя ночь моей жизни стала лучше, чем все предыдущие дни.

В груди Уриэля что-то сжалось, и он тяжело сглотнул. Эта часть была трудной, но ее нужно было сделать.

— Не за что, маленькая звездочка.

Она задохнулась, когда его зубы глубоко вонзились в ее шею. Он опустошал ее, глотая каждую каплю теплой и вкусной крови. Она уже и так потеряла много крови, и ему потребовалось совсем немного времени, чтобы полностью осушить ее вены. Он отстранился, когда из ее тела исчезло все тепло. Уриэль вздохнул, наблюдая за безжизненными зелеными глазами Астерии. Смерть никогда не была такой сладкой на вкус.