– Хорошо, что нас разделяет решетка, иначе бы я не пришла! – Девушка глядела строго. Будто не она только что хлестнула его по лицу. И уже успела скрыться!

– Однако же это не помешало вам влепить мне знатную оплеуху, миледи…

Ларс потер щеку и еще раз осмотрелся. Ни лавки, ни единого выступа, чтобы сесть, лишь холодный пол и мерзкая слизь вокруг. Ступни начинали неметь, он переступил с ноги на ногу.

– Лучше бы ты молчал, Ларс! – она прошипела.

– Разве вы за моим молчанием пришли сюда?

– Я пришла взглянуть на тебя перед твоей ничтожной смертью, предатель! Ты бы мог умереть с честью, народ тебя любит, но ты сам отправил себя на плаху, винить некого!

– Думал я, беременность красит женщину, но, видно, это не ваш случай, миледи. – Ларс все же приземлился на холодный пол и пошевелил пальцами ног: еще чувствуются. Вот бы знать, сколько времени прошло, вот бы знать, где он, где Анна…

– Каким же ты стал жалким! – Лефлет взвизгнула. – Когда ты уходил, я еще надеялась, что ты вернешься!

– Я тоже… дурак.

– Ну, что ж, – Лефлет усмехнулась, – ты можешь сколько угодно долго оставаться хладнокровным, Ларс, но мы-то с тобой знаем, кто тебя уже заждался по другую сторону жизни, ведь так? Разве не возрадоваться ты должен, принимая смерть как добрую волю своего лорда? Разве нет, Ларс? – Лефлет хихикнула, и восклик ее разлетелся по самым далеким уголкам коридора. Наверное, все-таки никого здесь, кроме них двоих, и не было. Ларс вновь поднялся:

– Я не намерен с тобой обсуждать чувства, былые или настоящие, да и тебе от этого тоже никакого проку.

– А хочешь? Хочешь, я расскажу, где Люсия? О, мне несложно, Ларс, все для тебя! Ее тело, о, ее прекрасное нежное тело – ты же ее еще помнишь, ведь правда, Ларс? О, его не предали земле, нет… его не предали огню… и пучине вод его не отдали…

– Молчи, Лефлет! – Ларс одним рывком оказался возле решетки. Цепи на ногах натянулись, но девушка, взвизгнув, все же отошла подальше и залилась смехом. От резких движений голова вновь загудела, но он вцепился в решетку и, сотрясая скрежетом пустоту, отбросив всякую учтивость. – Ты не посмеешь тронуть ее память, твоя скользкая натура слишком далека от ее доброты, и я не позволю твоим грязным губам говорить о ней хоть слово!

– О, Ларс, да брось, ты чего? Конечно, позволишь! Ты же не спас ее? Нет, не спас, ну а что же ты от меня хочешь? – Она хихикнула. – Я могу тебе лишь поведать о том, как ее бросили собакам, да-да, собакам, тем самым, что выходят на разведку вдоль главного тракта.

– Молчи, Лефлет…

Руки Ларса приковались к железным рейкам его тюрьмы, ступни словно уже и не ощущали холода, а взгляд устремился лишь к надменной ухмылке девушки.

– Ну а что? Почему нет? – Она принялась выхаживать перед ним, выпятив живот. Без многочисленных юбок он выделялся теперь еще сильнее. – Она уже не кричала от боли, это было невесело… только радость собакам.

– Сумасшедшая! Вы все здесь сумасшедшие! – Ларс дернул рейки, лязг разошелся по сырому подземелью.

– Ой, толкнулся! – Она схватилась за живот. – Ты смотри, Ларс! Ему нравится! Мой мальчик вырастет славным лордом.

– Он проклинает тебя.

Ларс сплюнул, и Лефлет подошла ближе. Теперь он мог рассмотреть ее. Бледное лицо, неестественный румянец на щеках, светлые волосы, покрытые шелком, и глаза какие-то… пустые. Она наследница, она будет править Мирсулом когда-то, и, возможно, бессердечность поможет ей в этом. И поможет в воспитании будущего правителя.

– Ты все думаешь, что это неправда, или я пугаю тебя, но нет, Ларс! К несчастью, ты слишком благородный человек, чтобы тебя страшила собственная участь, но мы-то с тобой знаем, что ты вернулся не один. – Она оскалила зубы.

– Анна не попадется вам, даже не мечтай, – Ларс выдавил из себя ухмылку.

– За ней должок, разве ты не знаешь? Премного сожалею, но на этот раз ей не уйти. Уже светает, очень скоро вернется стража, и тебе не придется скучать здесь одному.

Ларс задумался. Выходит, светает? Значит, Анна может быть уже где угодно. Если ей повезло, она могла проскользнуть мимо дремлющей стражи, найти местечко и ждать его помощи, или сама спешить ему на помощь… Да где угодно она могла быть! Хоть на другом конце леса! И это больше походило на правду, чем благородные стремления вытащить кровного врага из плена.

– Уходи. – Он отвернулся. Если у него еще оставался шанс для побега, для этого нужна была холодная голова. Происходящее до сих пор кружило мысли, словно дурной сон. – Зови надсмотрщиков, стражу, Уркулоса, кого угодно! Только не мельтеши перед глазами.

Где-то вдалеке хлопнула дверь. Глухой стук донесся и до Ларса, но он не поменял положения. Звук приближающихся шагов заставлял вслушиваться, но Лефлет оповестила его прежде, чем он обернулся:

– Ну, вот, это уже к тебе!

Шаги приближались, и девушка позади него засуетилась. Ларс запрокинул голову: сверху по стене стекала струйка воды, потолок скрывала тьма. Ни единого окна, ни единого просвета сквозь тяжелые камни. Наверняка он был глубоко под землей, еще ниже священного храма. И чтобы выйти отсюда, нужно было бежать на многоярусную винтовую лестницу, выводящую наружу. Без шансов. Если только Анна могла как-то пробраться внутрь, если она могла отыскать его…