– Граждане Великого Гусляра! Наш уважаемый соратник в своей пламенной речи призвал вас голосовать за счастье и спокойствие родного города. Его могут обеспечить только кандидаты патриотического союза - Пупыкин и Слабенко, известные своим старанием сделать жизнь гуслярчан лучше и сытнее! В свете нового взгляда на коммерческую инициативу они направили свою деятельность на создание новых рабочих мест на своей фабрике. Их заслуга - и концессия по производству пластиковых Микки-Маусов на заводе игрушек, и продажа озера Копенгаген под строи

– 55тельство отельного комплекса!

Оболенский произносил эти слова, указывая на надпись, опоясывавшую статую Римки-Свободы.

– Но не только о бренном теле заботятся наши благодетели. Их, и меня в том числе, заботит и процветание истинно русского духа в гражданах Великого Гусляра!

Финифлюкина начала выбираться из толпы, бережно прижимая к груди пакет с сахаром и баночки консервов.

– Для успешного развития исконно российского самосознания наш патриотический союз организовал выставку всемирно известного художника, снискавшего себе славу во времена застоя бестрепетным отношением к нашей истории, спасителя уничтожавшихся икон, хранителя русской художественной традиции!

Мало этого, из столичного, центрального издательства к нам на предвыборный митинг прибыл выдающийся писатель-фантаст, один из видных идеологов нашего движения, поддерживающий этрусскую гипотезу происхождения нашего народа!

Выступление видного идеолога было уже совсем невразумительным и закончилось тем, что Оболенский вытащил вперед офицера и срывающимся от благоговения голосом прокричал:

– Вот он, наследник этрусков, наш кровный брат, пришедший спасти и оградить святую Русь от анархостско-масонских дестабилизирующих элементов силами Организации Объединенных Наций!

Офицер застенчиво улыбнулся, пригладил волосы, поправил очки и неожиданно молодым голосом сказал:

– Да... Объединенный Наций... Помощь и урегулирований... Раздача продовольствий... Да... Раздача продукт и одежда!
– с этими словами он указал на въезжающий на площадь зеленый военный грузовик.

– 56

Толпа, как прибой, отхлынула от трибуны и окружила грузовик. На месте остались только полтора десятка человек, среди которых Удалов с радостью узнал Белосельского и Зиночку Сочкину. Возле них было несколько солдат в телогрейках и пилотках, а рядом с Белосельским стояла, прижимая к груди какой-то узелочек, белоголовая Ксюша в форменном френче. До Удалова донеслись обрывки разговора:

– Николай Иванович, ко мне вчера Корнелий приходил.

– Ты что, Ксения, он же на исправработах за дестабилизирующие призывы и агитацию.

– Может, отпускают их оттуда?

– Нет, никогда, весь срок положено в казарме отбывать. Да ты не волнуйся, полгода еще, и придет. Опять же, дорогу с Выселок доведут, может амнистия будет.

– И я то же думаю, да только меня сегодня что-то дернуло обед ему отнести. Прихожу, а он там, и про ночь ничего не знает.

– Тебе, Ксения, отдохнуть надо. Иди-ка домой, да полежи, отдохни.

– Нельзя мне, Николай Иванович, я теперь в комендатуре работаю, видишь-форма.

Корнелий решил не подходить пока ближе. Затеряться было нетрудно, потому что народ опять перетекал от грузовика к трибуне.

На трибуне теперь были Белосельский, Зина и загорелый сержант в тельняшке под телогрейкой, с автоматом, перекинутым за спину. Обращение Белосельского в корне отличалось от "сударей" патриотического союза:

– Товарищи!

Из толпы послышался свист и раздался хриплый басок Передонова-младшего:

– Раньше тебе были товарищи! Теперь все свободные граждане!

– 57

– Граждане! Вы все были свидетелями событий последних лет. Нам не дали осуществить все задуманное, не дали вывести Великий Гусляр на твердую и прямую дорогу к демократизации и гласности. Путч тоталитаристов, нашествие уголовников, организация Сопротивления, введение сил ООН... Всего этого слишком много для нашего города. Не пора ли перестать кидаться из стороны в сторону, сшибая последние устои нашего общества. Не поддавайтесь на провокации дестабилизирующих элементов - я говорю не о сопротивленцах, а о фашиствующих...

Несколько голосов из толпы и свистки перекрыли речь:

– Сам ты элемент! Застойная пропаганда! Антидемократ! Он заодно с бандитами!

Белосельский переждал и продолжил:

– Дайте нам шанс! Надо спасать город от той трясины бандитства и люмпенства, в которую он проваливается с каждым днем все глубже. Сопротивленцев я сам осуждаю - кровь проливать нельзя, но сейчас не они - главная проблема. Вот ответь ты, Ландрус - где твой сын промышлял сегодня ночью? А ты, Иваницкая, где твои дети? Петька по карьерам бомбы взрывает, а Анька-рыжая с солдатами гуляет? Ты этого для них хотела? Я еще раз заявляю - с дестабилизаторами нам не по пути, наше дело...