Снова дождь молотит по броне, заглушая плач ребенка. Только сейчас я разбираю то, что этот человек сказал мне перед смертью – "Тебя я не ожидал с ними". Да и фамилия его сквозь дождь и дрему всплывает вместе с назойливой мелодией "Далекой Амазонки". Стоп. Стропарев… Стропа, Толик-Стропа, зенитчик с КП интерпатруля, где работала Здена. Господи, я не узнал его. Хорошо, что не узнал, иначе не смог бы сегодня. Но все равно, когда-нибудь я этого не смогу.

Прекратить мягкотелость. Прекратить. На Амазонке мы вместе дрались с убийцами Земли, на Сицилии я вычищал блатную гниль мафии, а он отсиживался здесь. А теперь мы вообще по разные стороны баррикады. И закономерно. Кого я жалею? Предателя общества, переродившегося мерзавца, а не славного парня, зенитчика Толика. Он всегда старался прикрыть нас с земли, лихо заваливал "пятнистых". Да, на Амазонке и Сицилии враг был неплохо вооружен. А этих мы убиваем в их домах, травим на пустырях бронеходами, как волки. Как волки… Хотя, впрочем, этот тоже был вооружен. Древним автоматическим пистолетом… Я же делаю нужное, тяжелое, но нужное дело! Очищаю Землю от продающих ее шакалов! Толик-Стропа – шакал? Зенитчик Стропарев – шакал? А я кто? Волк? Кто я такой? А эта женщина. Она уже ничего не понимала, и только испуганно плакала, так тихонько, будто боялась, что за громкий плач с ней сделают что-нибудь. Однажды я возьму, да и напишу все это в отчете, швырну его на стол шефу и хлопну дверью. Только что я буду делать там, за дверью, после всего? Однажды, когда я не смогу снова поставить к стенке.

Бронеход снова осел на передние катки. Здание начала прошлого века, наверно, не предназначалось для того, чтобы быть Таможней, но какая-о мрачность была вложена в него создателями. Обычно при входе надо предъявить пропуск двум компьютерам, живому вахтеру и пикету при пулеметной точке. Сейчас предъявлять его некому. Ничего не понимая, грохочу сапогами по коридорам, обычно забитым людьми. Иду к кабинету шефа.

Первая бронедверь приоткрыта, сквозь щель я вижу грязные и мокрые сапоги и слышу знакомое бормотание. Вместо хорошенькой блондинки-секретарши, единственной, кому идет наша серая форма, за ее столом сидит в дымину пьяный Бэйтс и мурлыкая что-то под нос, расшвыривает во все стороны кусочки протоколов, отчетов, декретов и других бумаг, изодранных до того, что уже нельзя было угадать их происхождение.

Не переношу спиртного и пьяных. Ору сумасшедшим голосом: "Прапорщик Бэйтс, что происходит?! Смирно, ноги со стола!". Он медленно поворачивает ко мне голову и заплетаясь, бормочет: "А, начальничек – ключик-чайничек… принес отчет о достигнутых успехах? Сколько еще врагов народа, прости-ите, предателей общества, вы привели в исполнение, герр штурмбанфюрер, прости-ите, майор…

Я стаскиваю его со стола и бью по физиономии: "Бэйтс, скотина, что все это значит? Где шеф, где Молли, где все?". Из носа у него капает кровь, но все тем же развязным тоном он поясняет, где бы ему хотелось видеть шефа и Молли, и в каких позах они туда отправятся. Некоторые его выражения я слышу впервые, но о смысле догадываюсь, и отшвыриваю его к стене, как изгаженную тряпичную куклу.

Оттуда он сообщает, что может поздравить меня с вступлением в должность шефа, так как на данный момент я – самый старший офицер таможни. "А остальные – фью-фью", добавляет он.

Кабинет разорен, сейфы раскрыты, все разнесено в клочья. Пол соседнего помещения – склада реквизированных генераторов переброски усыпан странной пылью. Я слишком хорошо знаю, что это за пыль. Мы находили ее на месте старта генератора переброски, когда не успевали захватить преступников.

Бэйтс добрался на полу до ящика с бутылками и теперь между глотками пояснял, как, по его мнению, я могу использовать эту должность и другие части своего тела.

Я уже не могу его бить и спрашивать. Несвязное бормотание подтверждает, что все командование Таможни дезертировало. Удрали с Земли ее спасители-охранители. Один глупый идеалист, вот этот майор, остался здесь и мешает ему, Бэйтсу, надираться в свое удовольствие, в ожидании того момента, когда господний гром или человеческий гнев снесут это логово смертного греха, именуемое Таможней.

Такое впечатление, что не я избил Бэйтса, а он меня. Я ничего не знаю, ничего… Волки… Благо общества… Толик… Закон…

Через час в здании Таможни, избиваемом косыми струями дождя, было уже два мертвецки пьяных человека. Рядом с одним из них валялась куча пустых магазинов: перед тем, как свалиться, он стрелял и стрелял в стены увешанные, лозунгами.

Дженни-Комета, Джейн Даркуотер, 2041 г. р., из семьи колонистов 43-Саванны. В 2042 г. увезена с Земли, в 2046г. ее родители отправились далее, оставив Д. на попечение дяди, механика-ремонтника, и пропали без вести. Дядя убит в 2054 г., после него остался малый разведочный катер "Комета". Обстоятельства начала карьеры Д. описаны в известной песенке "Дженни-Комета". На вырученные средства оборудовала крейсер "Большая Комета", на котором пиратствовала с сезонными экипажами, имея постоянную команду из примитивных КС. В 2064 г., в зените славы, случайно попала в солнечную систему, где и осела, вышла замуж за Зигмунда Каневски. Дочь Д. – Злата Каневски, 2068 г. р., штурман-стрелок известных канонерок "Орка" и "Орка-II". В 2079 г., при полете с дочерью рейсовым левиафаном, Д. встретила Билли-Идеалиста, напавшего на этот левиафан. Билли-Идеалист, его штурман-повар Андрюха-Самобранка и личный десантник Жиль Липучка отменили грабеж и учинили праздничный ужин с воспоминаниями и попойкой, благодаря чему рейсовый левиафан прибыл позднее на три дня и не на ту планету. Сведения о смерти не поступали.

Билли-идеалист, Вильям ван Моонен, 2012 г. р., с Земли, с 2030 г. служил в конторе "Сверхпроводники и машины Джозефсона" клерком-оператором. Во времена Великого Драпа оборудовал свой первый "корвет", внешне выглядевший, как корабль XVII-XVIII веков, и подняв "Веселый Роджер", занялся скайдиггерством и пиратством. Стоял за хранение традиций "берегового братства" прошлых веков, один из своих очередных кораблей назвал "Капитан Блад" в честь любимого литературного героя, подражал знаменитым пиратам прошлого, за что и получил свою кличку. Все время забывал, на какой глаз надевал повязку в прошлый раз. Как и Дженни-Комета, жестокостью не отличался. В 2048 г. подобрал на одном из кораблей Жильбера Леметра, ограбленного и брошенного компаньонами, в 2052 г. к нему попросился тринадцатилетний Андрей Дергунов (см. Жиль Липучка и Андрюха-Самобранка). Вскоре после встречи с Дженни-Кометой в 2079 г. принял решение оставить деятельность. В 2080 г. окончательно обосновался на 43-Саванне со всем экипажем. Пишет мемуары, на основе которых Жиль Липучка снимает известный детский телесериал "Пятнадцать человек на сундук мертвеца". Сведения о смерти не поступали.

Колька-Жлоб, Николай Козляков, 2028 г. р., с Земли, выпускник торгового техникума, работал в заготконторе "Пушзверь" забойщиком и свежевателем. В 2049 г. покинул Землю с сектой (религиозное направление не выяснено), ограбил ее кассу и попытался заняться скайдиггерством. Так как это ремесло пережило свой подъем, К. перешел на пиратство, в котором весьма преуспел. Наводил ужас на все коммуникации, прославился жестокостью и жадностью. Разграбил четырнадцать малоосвоенных планет, перебив всех колонистов. Отличался на редкость плохим вкусом и дешевым позерством, любил к месту и не к месту вставлять плоские остроты. В 2072 г. был заживо зажарен собственной командой, не получавшей жалованья и процентов с добычи три года.