И только теперь Баландин увидел то, что ускользнуло сначала от его сознания, хотя и находилось перед глазами.

Это было невероятно, поразительно и необъяснимо! Но это было не миражем, а реальной действительностью.

Деревья лежали в порядке - вершинами в одну сторону.

Перед ними находилась не беспорядочная груда деревьев, а штабель. Со стороны реки его подпирал ряд зарытых в "землю" столбов из неотесанных, грубо обломанных стволов тех же деревьев.

Ближе к лесу Баландин увидел второй штабель... бревен. Оранжевые стволы лежали уже без веток.

ПОДВОДНЫЙ МИР

Прошло несколько минут, пока ошеломленный профессор не обрел, наконец, дар речи.

– Что же это такое?
– спросил он растерянно.

– Разгадка линейки, - ответил Мельников.
– Окончательное доказательство, что на Венере есть разумные существа, стоящие, по-видимому, на низком ступени развития. Гипотезу о космическом корабле надо оставить.

– Но где они, эти разумные существа? Почему мы их не видели?

– Потому что мы еще ничего вообще не видели. Они должны быть там. Мельников указал на лес.
– Под защитой этих растительных великанов могла развиться жизнь, и, как мы видим, она действительно развилась. Там мы найдем "людей" Венеры, по всем данным - дикарей.

– Почему вы так думаете?
– возразил Баландин.
– Линейка...

– А что она доказывает?
– перебил Мельников.
– Понятие об измерении линейных расстояний мы находим у самых диких племен Африки. Это еще не цивилизация. Посмотрите лучше на эти бревна. Они обломаны самым грубым образом. Ветви оторваны, а не отрублены. Это работа существ, незнакомых с пилой и топором, но обладающих большой физической силой.

– Но ведь линейку нельзя сделать голыми руками, - не сдавался профессор.

– Австралийцы изготовляли каменными ножами такой точный метательный прибор, как бумеранг. Плоскую дощечку сделать гораздо проще.

– У австралийцев и африканцев не было линеек.

– Верно! Но ведь мы не на Земле, а на Венере. Нельзя механически переносить историю земного человека на другую планету.

– По-видимому, - сказал Баландин, - вы составили себе определенное мнение, и раньше чем мы вышли из лодки. Что навело вас на эту мысль?

– Это не совсем так, - ответил Мельников.
– Раньше я только подозревал. Ход моих рассуждений можно передать в нескольких словах. Когда мы убедились, что плывем по реке, а не заливу, я вспомнил о деревьях, плывущих по воде, которые мы видели в прошлую экспедицию. Почему же теперь их нет? Нет на реке, нет и в океане, куда впадает река и куда она должна выносить их. Я решил, что выше по течению имеется какая-то преграда, задерживающая деревья.

– Вполне логично, - сказал Баландин.

– Но у такой преграды, - продолжал Мельников, - за тысячи лет должно было скопиться неисчислимое количество стволов. Погружаясь в воду под тяжестью новых, плывущих сверху, они должны были давным-давно запрудить реку, прервать ее течение. Но этого не случилось. Я пытался убедить себя, что мы не встречаем плывущих деревьев случайно, что они были раньше и будут после. Но почему же их нет у устья реки, где сила течения ничтожна?

– Да, это трудно понять.

– Тогда я впервые подумал об искусственном сплаве леса, но сам же отверг такое предположение. Но чем дальше, тем чаще возвращалась эта "нелепая" мысль. Обратили ли вы внимание на ветви, которые мы встречали в пути? Они плыли не по одной, а кучками. Словно кто-то собирал их в охапку и бросал в реку. Ветви плыли, а стволов не было. В конце концов я почти поверил, что мы увидим искусственную преграду, у которой задерживаются деревья. Но, когда мы подплыли к порогам, мои ожидания как будто не оправдались. Мне показалось, что это природное препятствие.

– Показалось?
– спросил Баландин, с удивлением глядя на Мельникова.

– Да, в первый момент. Потом я обратил внимание на одно странное обстоятельство. Река очень широка на всем своем протяжении. "СССР-КС2" подлетел к ней и повернул вдоль русла севернее этого места, но недалеко от него. До самых гор, где находятся ее истоки, река не имеет такого узкого места. Только здесь, в единственном месте, берега близко подходят друг к другу. И именно здесь, где любой инженер Земли предложил бы место для плотины, находится этот порог.

– Это можно объяснить иначе, - возразил Баландин.
– За тысячи лет, как вы сами сказали, река могла принести с гор много камней. Как раз потому, что именно здесь река суживается, они могли задерживаться.

– Допустим!
– ответил Мельников.
– Правда, трудно поверить, что течение, как бы сильно оно ни было, могло доставить сюда такие громадины. Но мы с вами увидели пороги сверху, с берега. Вы ничего не заметили необычайного?

– Как будто ничего. Обыкновенный порог.

– Ошибаетесь, Зиновий Серапионович! Этот порог совсем необычен. Давайте взберемся на этот штабель и посмотрите внимательнее.