Увидев меня, он просиял и пошел навстречу. Я подбежала, обняла его и вложила в руку черное ажурное мини-недоразумение. Взгляд Алекса опустился, он сжал в руке мои трусики и тяжело вздохнул.

– Один-один, веснушка, – его голос стал напряженным.

– И тебе сладких снов, извращенец, – проворковала я, довольная собой, грациозно вернувшись к дверям отеля.

Я открыла глаза, ощущая цветочный запах прямо перед носом. Что-то нежное легонько касалось моей переносицы. Поморщившись от щекотки, я услышала игривое хихиканье. Сквозь приоткрытые ресницы я встретилась с озорной улыбкой Кристины, которая уселась рядом, оперев локти о край кровати, и продолжала забавляться, касаясь моего лица розой нежно-розового цвета.

– С добрым утром, – проворковала моя подруга, продвигая цветок ближе к моему носу. – Не находишь, что этот изящный бутон чем-то напоминает… женский клитор?

– Что? – промямлила я, потирая глаза и пытаясь стряхнуть остатки сна. – О чем ты?

Кристина повернула розу так, чтобы я могла разглядеть ее. Никогда прежде я не видела бутон такой интересной формы, и если бы не моя подруга, этот факт ускользнул бы от моего внимания.

– И здесь еще два десятка таких, – с сияющей улыбкой продолжила Крис, указывая на прикроватную тумбочку, где возвышался роскошный букет таких же роз. – Шедевр, Селезнева!

Едва осознавая, что происходит, я поднялась на кровати. Соня болтала по видео с Артемом. Она повернула камеру ко мне, и я махнула другу рукой. Крис потянулась к одеялу, чтобы прикрыть меня – я уже забыла, что легла спать в том, в чем пришла, не желая будить девочек. Моя прозрачная майка не скрывала практически ничего.

– Зачетный прикид, – подмигнула Ланг.

Переведя взгляд на букет, я заметила открытку, спрятавшуюся между роскошными лепестками. Все еще не веря, что цветы предназначены мне, извлекла ее и прочитала:

«Надень что-нибудь удобное. Будем много ходить. Твой извращенец.»

На губах расцвела улыбка, а сердце забилось быстрее. Лица подруг замерли в ожидании объяснений.

– Я даже не знаю с чего начать допрос, Эйнштейн, – Кристина стукнула меня по носу цветком, чтобы я прекратила улыбаться.

– Букет бомбический! – согласилась Соня после прощания с женихом. – Аромат на весь номер.

– А я уже молчу об их клиторальной форме.

– Нет, Крис, ты не молчишь, – напомнила я, – ты уже дважды об этом сказала.

– А ты пока еще не сказала ни слова! – вздохнула она недовольно. – Еле дождалась десяти, Соня не разрешала тебя будить.

– Ты же хотела сделать это в семь! – возмутилась Соня.

– Мы позавтракали сами, уж извини, – не очень-то раскаянно ответила Крис. – Но можем пойти на круассаны, за что моя фигура мне потом спасибо не скажет.

– Ты самая стройная из нас, – подметила я.

– Это благодаря росту.

Соня опустилась на кровать напротив, скрестив ноги.

– Вы бесите! – заявила она. – Давайте, рассказывайте. Я вас вчера ждала, ждала…

– Лицом в подушку, пуская слюну? – хохотнула Ланг. – Видела я, как ты нас «ждала».

– Не дождалась, – Соня безразлично пожала плечами.

– Я начну! – нетерпеливо выпалила блондинка. – Догадываюсь, что у Эйнштейна история интереснее.

– Дерзай, – согласилась я, крутя в руках открытку, не в силах избавиться от улыбки. Такой сюрприз от Алекса я не ожидала.

– Короче, это были наши мальчики, – засветилась счастьем Крис. – Настолько старались не выдать, что узнали меня, что даже забавно.

– А может, и вправду, не узнали, – предположила я.

– У меня была маска в тон кожи, считай, что без нее.

– Возможно, они не хотели раскрывать себя, – еще одна гипотеза.

– Пофиг, – махнула рукой Кристина. – Это все равно дело не меняет.

– И как тебе? – Соня хоть понимает о чем спрашивает? Эта нимфоманка может рассказать обо всем в малейших подробностях. Нам еще в глаза ребятам смотреть.

– В общем, они – душки, – подмигнула Крис. И замолкла.

– Что?! – обалдела я. – Это что, всё?

Блондинка хихикнула.

– Кое-что должно оставаться личным, девочки.

– Я ведь могу отомстить и «рассказать» в таком же духе, – язвительно заметила я, делая кавычки пальцами.

– Ну, ладно, – сдалась Крис. Быстро мы ее «уговорили». – Только надень, ради бога что-то, Эйнштейн, а то я сама немного возбудилась от вида твоих обтянутых ажуром сисек.

Я сползла с постели, ворча и чертыхаясь. На мне все еще был пояс со свисающими ремешками и (слава богу я до этого додумалась!) хлопковые трусы, очевидно отличающиеся от наряда.