— Да.

Тяну дежурную улыбку, обрабатывая рану на животе, а мысли тем временем

пускаются вскачь: «Вдруг он не в бане был? Вдруг он перевернул крестик, когда ложился в постель с той блондинкой?»

Представляю мужа с этой молодой девицей, и в жилах застывает кровь.

— Точно хорошо себя чувствуете? — с тревогой глядя на меня, уточняет

пациент. — Вы резко побледнели.

Хорошо? Нет, я чувствую себя отвратительно!

Мне хочется переместиться в сегодняшнее утро, на нашу летнюю веранду, где мы мило завтракали всей семьей, и ничего не предвещало беды.

Я не вынесу предательства.

В памяти один за другим всплывают моменты, на которые я еще совсем

недавно не обращала внимания.

Вчера поздно вечером муж вошел в гостиную, прилег ко мне на диван и

устремил взгляд в телевизор.

— Ты же вчера смотрела эту серию, — нахмурился он.

— Я? — посмеялась, повернув к нему голову. — Милый, ты в ванной

перегрелся?

Я смотрю этот сериал не в прямом эфире, а в приложении, и новые серии

там выходят с задержкой в один день.

Поэтому смотреть эту серию я никак не могла — она вышла только вчера

вечером.

— Видимо, перегрелся… — заторможено ответил муж и перевел тему.

Мне оставалось только посочувствовать его состоянию.

— Кир, тебе срочно пора в отпуск, — повернувшись на другой бок, обняла

его. — Иначе скоро начнешь путать дни недели.

Вчера я не задумалась над тем, с чего он вообще решил, что я уже смотрела

эту серию, а сейчас…

Может, кто-то другой смотрел при нем этот популярный турецкий сериал?

Так… в прямом эфире серия вышла позавчера в семь вечера. Я в это время

ехала с работы, Тася была одна дома, а Кирилл в этот момент был на важной

встрече с партнером. Раз он вчера вечером сказал: «Ты же вчера смотрела

эту серию», значит, он видел ее позавчера в прямом эфире. В тот момент, когда должен был быть на встрече с партнером…

Может быть, это все полнейший бред, может, я накручиваю себя, но вещи, на

которые я не потрудилась обратить внимания раньше, теперь не дают мне

покоя.

Я отпускаю пациента и иду в палату к мужу, все еще надеясь на то, что это не

тот Кирилл с яхты, из-за которого переживает блондинка, а сериал и крестик

это всего лишь мое больное воображение.

Глава 3

Вхожу в палату, смотрю на спящего мужа и не могу сделать шаг в его сторону.

Ноги словно приросли к полу, сердце болезненно сжимается.

Еще сегодня утром я смотрела на него совершенно другими глазами, говорила, что люблю, что буду с нетерпением ждать его возвращения, а

сейчас горло сковало колючей проволокой, и я с трудом произношу его имя.

— Кирилл… — тихо бужу его. — Кирилл, проснись.

Муж не реагирует.

Он всегда плохо отходит от наркоза, и обычно пару часов после операции

крепко спит.

Перевожу взгляд на вещи, лежащие на стуле. Его черный пиджак и такая же

черная рубашка сложены стопкой, а брюк нет. Наверное, они испачканы

кровью, если учесть, что пострадала нога.

Задерживаю взгляд на черном галстуке и каменею.

«Утром я заботливо завязывала ему этот галстук, чистила пиджак, и все это

для того чтобы он поехал на свидание с любовницей?!»

Я мотаю головой, все еще отказываясь в это верить. Медленно выдыхаю и

заставляю взять себя в руки.

— Это точно какая-то ошибка, — снова вырывается изо рта едва слышный

истерический смех. — А может, я сплю?

В надежде на чудо, щипаю себя за руку и резко застываю, глядя на

открывающуюся дверь.

— Кирюш, ты как? — слышится тихий голос и через секунду в палату

входит… блондинка.

Та самая, которая так рыдала и просила узнать, что с ее Кириллом. Только

сейчас подмечаю, какая она высокая, красивая и стройная. В обтягивающем

красном платье, которое подчеркивает упругую грудь и тонкую талию.

На вид ей примерно двадцать три — двадцать четыре. Лицо как у

фарфоровой куколки: гладкая ровная кожа, большие глаза, красиво

очерченные губы, идеальный изгиб бровей.

Что тут скажешь… она выглядит так, словно только что сошла с обложки