Его бедра сгибаются, когда он говорит последние три слова, и я кусаю внутреннюю часть щеки, чтобы не застонать. Намек получен.

А потом я продолжаю лежать, уставившись в потолок, а он скатывается с меня и вышагивает своей прекрасной задницей из комнаты.

* * *

Это странно. Быть здесь, с ним.

Все это утро было каким-то сюрреалистичным. Начиная с того, как мы проснулись вместе, и заканчивая тем, что увидела свой минивэн в гараже Кинга. Я прижала руку к его пассажирскому окну, когда увидела его, едва веря своим глазам.

Поняв, куда я смотрю, Кинг сказал мне, что уборщики нашли мои ключи на стойке Ли — или, как он сказал, Лиланда — когда поехали туда.

Кинг практически выплюнул имя этого человека, поэтому я не стал задавать вопросов.

Конечно, я не получил свои ключи обратно. Они были у Кинга, который использовал их, чтобы открыть мою входную дверь несколько минут назад, прежде чем снова сунуть их в карман.

Стоя здесь, в гостиной моего маленького дома, я удивляюсь, как это я не был здесь всего два дня, хотя кажется, что прошла целая вечность.

Когда я в последний раз выходила из дома, я была одета в точно такой же наряд, направляясь на третье свидание с Ли. Свидание, которое я практически решила сделать нашим последним, не осознавая, насколько правдивой станет эта последняя часть.

«Бригады грузчиков упакуют все вещи, мне нужно только, чтобы ты решила, что перевезешь в дом, а что выбросишь».

Я медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Кинга, но он уже занят осмотром помещения.

Его слова не должны были меня шокировать, но я не особо обдумала это, когда он сказал, что мы встречаемся с грузчиками здесь. Я имею в виду, да, когда я думаю об этом, очевидно, что мистер Контроллинг не собирался просто так позволить мне сохранить мой дом. Я знал это. Но все же…

«Что?» — теперь Кинг смотрит на меня.

Я широко распахиваю глаза: «Ты понимаешь, что это серьезный шаг?»

Он выгибает бровь: «Дорогая, этот дом — отстой».

У меня отвисла челюсть. «Это не так!»

«Э-э», — он обводит рукой вокруг, «да, это так. И ты это знаешь».

Я топаю ногой. Истерика не ускользнула от нас обоих.

«Саванна», — вздыхает он, — «ты здесь не жила». Прежде чем я успеваю возразить — да, это мой дом, и я определенно здесь жила, — он пересекает комнату, хватает меня за локоть и тащит из главной гостиной по крошечному коридору, мимо единственной ванной комнаты, в мою спальню. «Покажи мне, где ты?»

«О чем ты говоришь? Это мой дом! Я живу здесь уже…» Мне требуется некоторое время, чтобы вспомнить.

«Девять лет», — заканчивает он за меня. «И на стенах нет ни одной твоей картины».

Это заявление меня ошеломило. «Ну, нет. Но…»

«Ты даже стены не красила».

Я смотрю на несколько тусклые белые поверхности. «Как бы ты…»

Он подходит к моему не гардеробному шкафу и рывком открывает дверь. «Ого, шок, ты даже не обновила шкаф». Оригинальная одинарная планка под длинной полкой доказывает его правоту. «Единственное доказательство того, что ты когда-либо ступала сюда, — это пятна».

Я сжимаю губы и прекращаю свой протест. Я знаю, о каких пятнах он говорит. О маленьких мазках краски возле дверных ручек. На дверных рамах. Местах, к которым я могла прикоснуться или на которые могла опереться, когда возвращалась домой из небольшого помещения, которое снимал под студию. Места, где я на самом деле жила последние девять лет. Вернее, с тех пор, как нашла это место, еще учась в колледже.

И мне неприятно это признавать, но он прав.

Кинг во всем прав.

Этот дом был моим почти десять лет, но печаль, которую я испытываю из-за его утраты, вызвана исключительно отсутствием, моей связи с ним.

Эти стены заслуживают лучшего, чем то, что я им дала.

«Что ты с ним сделаешь?» — спрашиваю я, не позволяя этой грусти перерасти в слезы.

Кинг пожимает плечами. «Продай его. Основа в порядке. Для кого-то это будет забавным местом, но меня не интересует такая маленькая прибыль от инвестиций, которую может принести такое место».

«Говоришь, как настоящий финансист».

Кинг усмехается: «Я мог бы снести его, построить трехэтажный дом, продать его за шестизначную сумму и поиграться с расходами на жилье в этом районе, если тебе так больше по душе».

Я блокирую его пустую угрозу, окидывая комнату новыми глазами и чувствуя себя смущенной. Это просто белая коробка, без личности, без намерения, без любви.

Я делаю глубокий вдох. «Я хочу всю свою одежду. И вещи в ванной».

Нет смысла бороться с этим. Даже если бы я хотел сохранить это место, Кинг не позволил бы мне остаться здесь.

«Что-нибудь еще? Если хочешь, мы можем сдать вещи на хранение», — предлагает он.

Я ценю его попытку быть вежливым, но качаю головой. «Вся мебель была дешевой, и поскольку у тебя есть живущий повар, полагаю, тебе не нужна моя кухонная утварь, купленная в Target».