Материал мерцающего черного цвета. V-образный вырез глубокий, поддерживается двумя маленькими бретельками-спагетти, но есть также драпированный рукав-крылышко, спускающийся с плеч. Я всегда беспокоилась, что этот фасон сделает мои плечи огромными, но с бюстгальтером без бретелек push-up, который я ношу, никто не обращает внимания ни на что, кроме моей груди. Материал собирается под грудью, затем он свободно тянется до пола, с разрезом, который доходит до середины бедра.

Это более провокационно, чем я ожидала, но если Кинг собирается возмутиться тем, сколько у меня обнаженного тела, то винить в этом ему придется только себя.

«Где все?» — спрашиваю я, пока Кинг ведет нас через шикарный вестибюль и боковой коридор, где никого не видно. «Когда все это начнется?»

«Час назад».

Я чуть не споткнулся. «Час назад! Почему мы не пришли раньше? Я могла бы быть готова».

Стресс накапливается за моими глазами. Я ненавижу опаздывать.

«Потому что у меня такое соглашение с Аспен».

«Аспен здесь?!» — кричу я.

«Это ее мероприятие», — заявляет он, как будто все в порядке. «Она позволяет мне пропустить первый час с этой скучной ораторской ерундой, а я выписываю ей чек на пятизначную сумму, чтобы поддержать то гребаное дело, о котором она говорит. Это выигрыш для всех».

Я хочу остановиться, но если я это сделаю и он толкнет меня в спину, и я выпаду из этих дурацких каблуков.

«Кинг». Он хрюкает, и я закатываю глаза. «Муж, я не хочу видеть Аспен».

«Она моя сестра».

«Да, и в последний раз, когда я ее видела, она назвала меня шлюхой».

«Она больше так не сделает».

Мы приближаемся к паре открытых дверей, и шум какого-то необычного события, происходящего внутри, вырывается в коридор.

«О?» Я убеждаюсь, что он слышит мои сомнения. «И откуда ты это знаешь?»

Мы выходим за угол и входим в бальный зал как раз в тот момент, когда Кинг отвечает: «Потому что я сказал ей, что ты никогда не трахалась с Лиландом».

«Ты…» Я моргаю, глядя на него. «Что?»

Кинг смотрит на меня сверху вниз. «Ты должна была был мне сказать».

Во мне закипает гнев. «Тебе следовало спросить. Или не делать поспешных выводов, как гигантский… придурок».

Он цокает языком. «Сейчас, сейчас, дорогая. Мы же молодожёны, помнишь? Постарайся выглядеть счастливой».

«Как ты вообще…? Вэл». Я отвечаю на свой собственный вопрос, а затем моя челюсть сжимается от подозрения. «Это то, о чем твоя просьба, — я понижаю голос, — «не собираюсь трахать тебя, пока ты не попросишь»?»

Когда его ноздри раздуваются, я понимаю, что мне это удалось.

Этот придурок.

«Кинг!» — окликает его кто-то, но мы продолжаем смотреть друг на друга.

«А на что идет благотворительность?» — спрашиваю я.

«Понятия не имею. Зачем тебе?»

Я хлопаю глазами: «Потому что я собираюсь написать твое имя на каждом аукционном лоте, который смогу найти».

Уголок его рта приподнимается. «Спасите меня».

«Вот уж точно». Затем, прежде чем кто-нибудь до нас доберется, и мне придется выстоять, представляясь новой женой Кинга, я поворачиваюсь и ухожу. Осторожно пробираясь сквозь толпу.

Я ходила на достаточно подобных мероприятий с моими родителями, когда росла, так что я знаю, как они проходят. Обязательные речи, которые мы, по-видимому, пропустили. Столы с едой. Живая группа в углу и танцпол, который будет использоваться только для общения, а не для танцев. И, конечно, расстановка аукционных лотов вдоль одной стены.

Я замечаю, как Аспен направляется ко входу, в сторону Кинга, поэтому я корректирую траекторию и направляюсь в противоположном направлении, сначала к столам со шведским столом.

Потому что ты никогда не трахалась с Лиландом.

Я даже не знаю, почему я так раздражена. Я не злюсь на Вэл за то, что она ему рассказала. Но, типа, какое это имеет отношение к чему-либо? У нас уже был секс, у Кинга и у меня, так почему это должно что-то менять?

Думаю, я бы еще больше разозлилась, если бы он не занимался со мной сексом, пока не узнал. Как будто наличие во мне другого члена делало меня плохой.

Я принимаю бокал шампанского от проходящего мимо официанта и решаю, что нет смысла пытаться выяснить мотивы сумасшедшего.

Останавливаясь в конце очереди за едой, я вижу тактическую ошибку, схватив этот бокал шампанского. Мне понадобятся обе руки.

Прежде чем наступает моя очередь, я допиваю игристое и передаю пустой бокал другому проходящему официанту, отмахиваясь от его предложения немедленно наполнить его.

Двумя свободными руками я наполняю одну из маленьких тарелок и прикусываю губу, чтобы не улыбнуться, вспоминая одну из моих любимых фраз из фильма: «Я здесь только ради еды».