— Не скажи, Петя, — укоризненно покачал он головой, — там вовсе не одни неприятности случились — вот например взять твой дар исцеления — ты же главному лицу нашего государства подарил, можно сказать, лишний год жизни.

— А откуда вы про это знаете? — тут же уцепился я за его оговорку, — про этот лишний год жизни?

— А вот это я тебе к сожалению пояснить не могу, — хмуро отвечал он, — просто знаю.

— Хорошо, — сказал я-2, — про эту железную штуковину мы с коллегой уяснили, а насчет всего остального какие-то разъяснения последуют? Про аварию на этом… на Симушире, про корейский десантный корабль и последующие мои приключения в разных местах Тихого океана.

— Если так уж хочется, то кое-что я открыть тебе… вам то есть… вправе. Если совсем коротко, то все твои похождения это просто цепь дурацких причинно-следственных совпадений и не более того…

— Но про бравых корейских десантников-то рассказали бы поподробнее, — попросил я-2, — они и в самом деле все умерли? Кроме одного, как уж его… Кима кажется.

— Да, Петя, — вздохнул Горлумд, — они и в самом деле померли. И отравил их тот самый Ким.

— А зачем он это сделал? — это уже не выдержал я-1, — и куда потом делся экипаж разбившегося АНа, капитан там, второй пилот, стюардесса… и Сергей, кстати, мой напарник по институту.

— Зачем, это вопрос к Киму… — отвечал Горлумд, — Кима кстати передали корейским спецслужбам, пусть они выясняют этот вопрос. А про экипаж АНа могу рассказать — ничего с ними плохого не сталось, всех доставили во Владивосток, пилоты отправились получать новую машину, а твой Сергей обратно в Нижнереченск. Работает сейчас там, не в бункере, правда, но рядом с ним.

— А как вышло, — спросил я-2, — что мы вроде в разных временах с ним были, а сейчас встретились в одном?

— А вот это самый интересный вопрос из тех, что мы должны сегодня решить, — с каменным лицом ответил Горлумд.

— Ну-ка, ну-ка, — сказали оба мы почти одновременно, — и как мы его должны решать?

— Очень просто, — Горлумд достал из кармана пачку сигарет, закурил и продолжил, — двух Балашовых в одном времени быть не должно…

— В каком смысле?

— В самом прямом — один из вас должен исчезнуть.

— Так может поступите так же, как со вторым составом корейского Боинга? — спросил первый я, — в ИТК какой-нибудь.

— Нет, так не пойдет, — с грустной улыбкой отвечал Горлумд, — почему именно, я раскрывать не могу, просто не пойдет и все.

— И кто же из нас конкретно должен исчезнуть? — это спросил я-2, а я-1 добавил, — и зачем вы притащили нас в этот вот заглубленный пункт вообще?

— Правильные вопросы, — одобрил нас он, — из второго, кстати, вытекает первый — сейчас мы запустим эту машинку в том же самом режиме, что и 15 сентября прошлого года. Но с одним маленьким нюансом. И в результате один из вас пропадет с концами… точнее ваши сознания объединятся в одном физическом теле. И все будет хорошо.

— А если я… ну то есть мы не согласны?

— Да вас никто и спрашивать не будет, — добавил угрозы в голосе Горлумд, далее он хлопнул в ладоши два раза, и сразу после этого через гермодверь в зал вошли двое товарищей в форме прапорщиков СА, и в руке у каждого из них имел место большой черный пистолет.

Стечкин, подумал я, серьезная машинка… а прапорщики тем временем достаточно решительным шагом приблизились к нашей троице, и каждый из них взял под прицел по одному Балашову.

— Еще какие-то вопросы будут? — издевательским каким-то тоном произнес психиатр.

— Есть еще один, — решился первый я, — если позволите…

— Позволяю, — барским жестом разрешил он.

— Эта вот психиатрическая больница, что через дорогу от ИПП, она какую роль во всех наших делах играла?

— Я думал, ты умнее, Петя, — сокрушенно покачал головой он, — мог бы и сам догадаться — в ней содержатся жертвы неудачных экспериментов из основного здания. Я, кстати, тоже одна из них, из этих жертв, — зачем-то разоткровенничался он, — но мне сильно повезло. А вам не очень. Это был последний вопрос?

— Крайний, — поправил я его, — так сейчас принято выражаться — последний это как-то уж очень траурно звучит.

— Ну в данном конкретном случае у одного из вас это будет действительно последним вопросом, — поразмыслив, отвечал Горлумд, — а сейчас мы приступаем, ребята, контролируйте все их движения, пожалуйста, — обратился он к прапорщикам, — они могут быть очень опасны.

Ребята отвечать ничего не стали, но во всему видно было, что рекомендацию они усвоили. А Горлумд снял трубку внутреннего телефона и сказал в нее что-то неслышимое. Через пару минут, прошедших в напряженном молчании, в проем, открытый гермозатвором, вошли еще двое в белых халатах. Один незнакомый, а второй оказался Юриком Шпагиным… ну тем самым физиком-программистом, который перекодировал мой Тетрис в ай-би-эмовский формат.