— А вся беда в чем, в золоте? — высказал я такое предположение.

— Нет, золота здесь немного, да и вычерпали все жилы почти до нуля, — любезно сообщил он мне, — дело в уране… обнаружили два месторождения с совершенно диким выходом, обычно же, если урана в руде полпроцента, это отлично, а уж один процент вообще супер, таких шахт в мире 3–4 штуки. А здесь, прикинь, два с половиной в одном месте и три в другом. И объемы добычи оцениваются так, что на полсотни лет хватит.

— Здорово, — только так я и смог отреагировать, — а что, в этом обновленном мире уран так же высоко ценится, как и в старом?

— Да, — кивнул он головой, — даже выше. Тут он помимо энергии используется для производства того самого антигравитата, о котором я уже упоминал.

— Так-так, — пробормотал я, — причина конфликта более-менее нарисовалась, но остались неясны движущие силы. Какие же стороны противостоят сейчас в этой горячей точке — это не очень доступно…

— Объясняю на пальцах, — забарабанил он ими по столешнице, — первая сторона центральная власть, вторая местные нацменьшинства, которых горячо поддержали некоторые соседние страны. Так понятно?

— Так это чего, чукчи что ли восстали? — искренне удивился я, — они же всю дорогу тихие-мирные были, в анекдотах только вплывали иногда.

— Не только чукчи, — поправил меня он, — а еще и коряки с ительменами. И примкнувшие к ним якуты и нивхи. Оружия у них вдруг оказалось немеряно, и оба урановых месторождения они заняли очень быстро. Так что теперь идет вялотекущий конфликт с примерно равными шансами у сторон…

— Мда… — только и смог ответить я, — а с этими Тремя братьями чего? Тоже чукчи завалили?

— Разбираемся, — буркнул он, — может они, может напрямую из третьей страны.

— А почему народу в Петропавловске почти что нет? — продолжил я бомбить его насущным, — весь город проехали, трех-четырех только видели, да и те перебежками передвигались.

— Все потому же, — устало ответил я-второй, — городская застройка сейчас это зона повышенной опасности, кто не сумел убраться отсюда на Большую землю, рассредоточились по селам и поселкам.

— Выходит, что не все так гладко в обновленном СССР-то, — заметил я, — да, а руководит-то страной сейчас кто?

— Ты будешь смеяться, но единоличного лидера нет, они там сменяются каждый год по расписанию, двенадцать их кажется… как апостолов.

— Но этих двенадцать-то наверно выбирают?

— Это да, раз в те же двенадцать лет какие-то выборы проводят, я не вникал…

— А еще что нового в твоем… ну то есть уже в нашем мире?

— Много чего… например свободный доступ в интернет без всяких посредников — через ту же встроенную микросхему.

— Да, это удобно, — не смог не согласиться я, — а если она возьмет и сломается, микруха эта? У нас в ИППАНе они очень легко горели.

— Сейчас более надежная микроэлектроника, — объяснил он, — а если вдруг случится что, то замена производится в течение суток. Тут все задублировано не один раз, такую же симку встроят с теми же самыми данными.

— Здорово… однако главный вопрос — что мы сейчас будем делать?

— Ты не знаю что, — потер он виски, — а я буду продолжать боевое охранение основных точек Петропавловска. Кстати, вот эта подруга, что с вами приехала — кого она мне напоминает, не подскажешь?

— Подскажу — Нинку Брагину из нашего отдела она тебе напоминает, если помнишь такую…

— Точно, — хлопнул он себя по лбу, — но не на сто процентов… родственница что ли?

— Вроде бы сестра, — ответил я, — только не родная, а двоюродная.

И на этом наш разговор прервался распахнувшейся настежь дверью. Мы синхронно перевели взгляд в том направлении и увидели там трех богатырей — Генриха Готлибовича Горлумда, Семена Наумыча Гинденбурга, а сбоку пристроился Аскольд Букреев. Все из нашего института, все бодрые и румяные.

— Аскольд? — спросил я его, — а ты-то что тут делаешь?

— То же, что и все остальные, — буркнул он, не вдаваясь в дальнейшие подробности.

Эта троица зашла внутрь и расположилась в разных концах кабинета, причем Аскольд остался сторожить дверь… а в руках у него, между прочим, был АКМ со складывающимся прикладом.

— Ну что, поговорим, наконец, о делах наших насущных? — спросил Наумыч, ловко закуривая сигаретку из пачки.

— Давайте поговорим, — как-то не сговариваясь ответили мы вместе с двойником.

— Если коротко, ребятишки, — продолжил уже Горлумд, — то эксперимент заканчивается сегодняшним днем…