Я отвешиваю ему легкий подзатыльник:

— Эх ты…дуб!

— Чего сразу дуб-то?

Он бухтит, а я дальше листаю присланные детективом материалы. Снова фотография, снова общая. Растерянно рассматриваю какие-то однотипные лица. В голове что-то крутится, но мысль ухватить не получается. До тех самых пор, пока Малов не выдает:

— Какой ты в школе цыпой была. Прям ууххх.

Пелена с глаз падает, и до меня наконец доходит, что это фотография моего выпуска.

Цыпа, про которую Малов так смачно сказал «ухх», стоит в последнем ряду и выше на полголовы, чем рядом стоящие мальчишки. На голове кудри какие-то. Глаза намазаны синим, губы – алым.

Стыдоба. Но Егор, кажется, искренне восхищается.

— Зачем он это прислал, — недоумеваю, а взгляд уже скользит по рядам, — зачем…ооо…

— Что?

— Это…это… — судорожно стучу ногтем по рыжей очкастой обезьяне во втором ряду, — это…

Пока я пытаюсь вспомнить слова, Малов убирает в сторону мою руку и придвигает нос к фотографии, пытаясь рассмотреть, что меня так взбудоражило:

— И что? Чучело какое-то.

— Это Нинка! — хватаюсь за сердце. Егор ни черта не понимает, поэтому приходится пояснять, — Нинка…Ефимова.

— Эта что ли? — он возвращает фотку, на которой Мирон с двоюродной сестрой.

— Да!

— Фига себе она изменилась.

Бывшая одноклассница и правда преобразилась. Уже не рыжая и не очкастая, и даже не худющая, как палка. В отличие от меня обзавелась весьма приличными титьками.

Малов задумчиво трет бровь:

— Дай угадаю. Ты тоже ее в школе доводила?

Нервно сглотнув, я киваю:

— Не то слово. Она меня жутко бесила… Она всех жутко бесила. Подхалимка, крыса и обманщица! Сколько раз перед учителями подставляла – не сосчитаешь. А на выпускном полезла к моему парню…Бывшему парню, — добавляю, заметив, что Малов начинает грозно сопеть, — наговорила ему про меня с три короба, чуть ли проституткой не выставила. Только он не поверил и с лестницы ее спустил, а я потом добила, устроив разборки при всех. И мне не стыдно за те слова! Я оборонялась…

Замолкаю, с трудом переводя дыхание и вспоминая тот злосчастный вечер. Как тогда Нина шипела. Называла меня дурой, а парня моего дегенератом. А еще она кричала, размазывая по щекам потекшую тушь:

— С этим не получилось, так с другим получится.

Конечно, я не восприняла ее слова всерьез, и не вспоминала о них, до сегодняшнего дня.

— Ну и кто из нас дуб? — усмехается Егор, когда я рассказываю ему о том случае.

— М-даааа….

Сидим, молчим, перевариваем.

Кто бы мог подумать, что двое неприятных персонажей из нашего раздельного прошлого окажутся не просто знакомыми, а родственниками и спустя годы, решат отыграться за старые обиды.

Кто еще кроме нас двоих мог вытащить такой «счастливый билет»?

Аж трясет от злости. Это же надо! Два каких-то лоха развели нас, а мы ничего и не поняли.

Меня передергивает, когда думаю, как радовался Мирон, заполучив девушку своего школьного врага и как брызгала кипятком Ниночка, увидев мою перекошенную морду тогда в кальянной.

— Предлагаю скинуться на снайпера, — рычу, захлопывая крышку ноутбука.

— У меня есть идея получше.

— Ракета? Гранатомет?

— Давай пригласим их на нашу свадьбу?

— Что? — глупо хлопаю глазами. А Малов торопливо продолжает:

— Ты только представь, как их разорвет, когда они узнают, что несмотря на все козни, мы снова вместе.

— Фиг с ними с кознями. Мне показалось…Или ты сделал мне предложение?

— Ну…да, — трогательно краснеет и, неправильно расценив мою хмурую физиономию, тут же идет на попятный, — чисто из стратегических целей.

— Я согласна.

— На войне все средства хороши, — продолжает тормозить.

Поэтому я обхватываю ладонями его пылающее лицо и выдыхаю:

— Я согласна!

И дело не в стратегиях. И не в войне.

Я просто больше никому и никогда не позволю нас разлучить.

А эти двое…что ж, я уверена судьба все расставит по своим местам.

— Кажется, я забыла дома свою грудь, — оттянув верх корсета, заглядываю внутрь, — скромность, конечно, украшает девушку, но не в этом месте.

— Ну что вы! — портниха шлепает меня по шелудивым ручонкам и поправляет атласный верх, — хватит на себя наговаривать. Вы самая прекрасная невеста на свете. Смотрите, как талия. А ноги какие длинные.

— Так и скажете, оглобля сухая.

Она вскидывает взгляд к потолку и сокрушенно качает головой.

А я продолжаю ворчать. На самом деле мне нравится и платье, и портниха, терпеливо сносящая мои заскоки, и все остальное.

Я просто нервничаю, как и любая другая невеста. Аж зубы стучат.

Шутка ли?! Замуж выхожу, в этот раз официально, без игр в партизаны, без конспирации и всего прочего. С гостями, с платьем, и даже со свадебным путешествием и букетиком, которым надо постараться не прибить никого из озабоченной толпы.