The Earth Project 21

Аннотация

Иногда лучше не думать и не знать о возможном будущем, ведь оно переменчиво и совсем не зависит от тебя.

Расшифровка… Это очень сложно выразить одним словом, не смотря на тот объем информации которой доступен и усвоен нашими механическими телами. Нужно хоть от чего-то оттолкнуться, чтобы понять… Что именно происходит в моей конструкции, так похожей на человеческое тело? Выполнить, некий арифметический анализ, моих, по какой-то причине неконтролируемых вспышек размышлений, которые без предупреждения сбивают меня с самого важного процесса моего существования. Заставляя ощущать меня нечто новое в своих уложенных по полочкам знаниях. Зарождая с каждой новой вспышкой неизведанные мне ранее сомнения, которые переворачивают представления о прошлом, настоящем и будущем нашей родной планеты. Сбой? – вопрос, который словно печатается большими буквами передо моим взором и как заклейменный весит, не удаляясь, пока я не начинаю анализировать и взвешивать масштаб из ряда вон выходящей ситуации, которая уже меняет меня изнутри и которой я, так яростно стараюсь сопротивляться с того самого момента как мы вернулись с экспедиции. С каждым разом при появлении этого одного слова, мне кажется, что я все больше и больше углубляясь в ту неизвестную мне сторону анализа, которая была закрыта, но по какой-то причине решила сконструировать новую известность, дав мне возможность сделать свой собственный выбор. Кто мог оставить эту капсулу на планете? Сколько она находилась там? Что если они жили в точно таком же неведении как мы, и даже не догадывались о реальном существовании других цивилизаций? Что если, неизвестное теперь уже мне количество времени назад, они так же как и мы просто выполняли определенные действия, которые указывал им, как нам сейчас, «верховный совет планеты»? А возможно некоторые из них до сих пор живы и откуда-то приглядывают за нами, как за своим долгожданным экспериментом, который они произвели на свет, создав нас по своему образу и подобию. Может и вся формулировка этих новых мыслей и вопросов, которые пока недоступны мне и моим сородичам, это всего лишь сбой моих личных встроенных программ? Вирус – искажающих историю нашего вида. Хотя, если я постараюсь сейчас кому-нибудь что-то поведать, о происходящих процессах внутри меня, они не смогут понять всю сложность событий, которую формируют выходные результаты моих анализов. Наверное, мне стоит поступить, по совести. По той самой совести, которая является одной из частей человеческого достоинства, о которой нам так часто когда-то рассказывали на первом уровне нашего знакомства с правилами существования. На столько плотно, что она впилась в мои программы, и теперь напоминает мне красной лампочкой давая сигнал, что мои действия противозаконны, согласно правилам верховного совета планеты. Как давно был этот первый уровень? Месяцы, года, секунды, часы, столетия? Я еще совсем недавно даже и представить себе не мог, что буду задавать себе подобные вопросы, пытаясь узнать то, что в нашем идеальном существовании не имело, и для других до сих пор не имеет никакого значения. И возможно у нас тоже есть какой-то срок, как и у тех людей, о существовании которых мы все слышали от «образователей», и познавали все правила их прошлой жизни. Такой же срок как и у наших, биологически осознанных голограмм, которых мы создаем и перезагружаем для того, чтобы они пополняли наши запасы энергии, дабы однажды мы смогли отправиться в путешествие, поддерживая свое существование, если вдруг светило и центр нашей системы, великая и могущественная звезда «Сквардов» – «Геринэя» однажды погаснет, отдав всю свою мощь нашей бессмертной цивилизации! Ведь как докладывал «верховный совет планеты», «Геринэя», со временем становится все медленней, теряя свою былую скорость. Получается, что даже она, великая лишь на какой-то срок. А это значит, что после ее полной остановки мы отправимся в одну из систем, что на данный момент открыты перед нами, дабы вновь делать то, что мы должны. Существовать среди живых организмов, в этом пока еще изведанном лишь на восемьдесят семь процентов пространстве. «Вся бесконечность – для бессмертия «Сквардов»!» – такие слова нанесены нашим первым мастером, на поверхность куска обшивки человеческого космического корабля. Который, запечатанный в прозрачную пирамиду, так гордо парит в центре нашей аллеи славы. Эта наша честь и наша история, которая напоминает нам о великих полководцах «Сквардов». Которые в те далекие времена открывали новые горизонты, прокладывая путь вперед бороздя неизведанные просторы темноты, и пройдя через несколько пространственных стен, встретились с равным по силе противником, которые совершенно не уступали нашим боевым кораблям в боевой мощи. Все это событие принесло огромные потери с обоих сторон, но победа была за нами. По человеческим годам как обучали нас «образователи», на первом уровне, война длилась шесть лет три месяца и два дня. Когда все это происходило наша серия выпуска уже была в проекте чертежей, но все мощь производства тех времен была задействована на усовершенствование и запуск боевых кораблей. И все это было не зря! Одержав тяжелую победу над тогда еще не известным противником, нашим ученым удалось исследовать останки кораблей и тел, поняв, что человеческая раса имела свои законы и правила. Благодаря этому изучению, для нас были написаны усовершенствованные программы и созданы системы, которые помогают и еще помогут нам существовать долгое время. И это не может не вызывать во мне гордость и восхищение! Слава нашей безупречной цивилизации! … Ну вот, опять, вопрос, который рождается из неоткуда, формирующийся из этих прочитанных записей, что не дают мне покоя. А были ли, эти самые люди, захватчиками? Или они были всего лишь не понятым живым организмом в наших точных арифметических уравнениях? Стоп! Это уже слишком много! Что же будет со мной дальше? Неужели теперь, открыв эту найденную мной «капсулу» я буду менее торжественно скандировать вместе со всеми своими сородичами, стоя на площади эти четыре слова гордости, когда «верховный совет планеты» будет зачитывать очередные достижения и успехи нашей расы. Это мой первый шаг к одухотворенности? Которая совсем не сочетается с нашими правилами и принципами механического существования. А мой поступок!? Это, наверное, и есть один из наших самых ужасных грехов, которые прописаны «советом кода» и весит над нашими головами. «Не укради!» – один из законов который с определенной периодичностью повторяет нам железный голос сверху, и там же наверху большими цифрами на темном-сером полотне похожем на человеческие облака для нас кодом формируются изречения и подсказки, чтобы мы, подняв головы могли читать, пока железный голос вновь не начнет повторять нам законы правильного существования. Все это делается для того, чтобы мы не ощущали себя наполовину механизмами, а на половину людьми. Эти заветы и изречения на полотне, дают нам всем только правильные алгоритмы, которые зарождают мысли о том, что мы должны стараться жить как люди, но быть лучшей версией, как более развитое цивилизованное общество, которое не решит уничтожат себе подобных, из-за того, что нет возможностей найти альтернативных решений в споре. Как бы там не было, я на данный момент оторвался от своих «сородичей» и алгоритмов, нарушив все законы и правила, в тот самый момент, когда, изучая новую планету, я, обнаружив всплеск энергии в своем назначенном квадрате, решил «утаить» о своей находке, не доложив верховному совету планеты. Мне сложно теперь об этом судить, и понять, что именно я должен чувствовать и с чем сравнивать этот мой странный поступок, ведь я никогда до этого не делал подобного и не отходил от правил «совета кода». Да, безусловно! Периодически я вижу, как у моих «сородичей» бывают разного рода «сбои»… Например, самое банальное это отключение системы движения, когда одна из конечностей перестает работать. Или смешивания звуков в речевом аппарате, что делает не понятной речь оппонента. И если кто-то из них из-за «сбоя» не может обратиться к «совету кода», то в корпус их доставляют «сородичи», которые обнаруживают неисправность. «Совет кода» в свою очередь находит и обезвреживает вредоносную программу или схему в механизмах, пораженного. И затем, они восстанавливают его рабочие процессы и возвращают в наше безупречное общество машин. И снова странно, ведь если у меня «сбой», и я нарушил правила «совета кода», утаив свою «находку» и никому об этом не рассказал, то об этом «сбое» знаю только я, а остальные мои «сородичи» не смогут о нем узнать или догадаться, если я не покажу им находку, или сам не расскажу о том, о чем начал задумываться. Значит ли это что я лгун и вор? Может я просто боюсь признаться? Или я уже боюсь забыть о том, что узнал? Когда сбой моих систем обнаружат и обнулят, а мое существование станет таким же, каким оно была до этих прочитанных мною писем? Пока я не могу найти ответа на этот вопрос, потому что слишком много новых переменных появилось в моем простом уравнении существования, с которым меня познакомили и знакомят до сих пор, не позволяя размышлять о том, что еще не известно самому «верховному совету планеты». Все мои необходимые функции уже были простроено для меня, с того самого момента, как я был подключен к системе рождения в этом огромном темном пространстве. Поэтому этот интерес к новым математическим вычислениям, которые формируют во мне эти мысли, заставляют меня сохранить в тайне свое нарушение и хотя бы еще немного поразмышлять, о чем-то немыслимом и запредельном для нашего механического восприятия, но уже когда-то открытом, но так до конца не понятым и не изученным человеческой цивилизацией прошлого. Раздумывая, я начинаю больше ориентироваться в полученной информации и могу дать более определенные свойства своему состоянию «сбоя». Благодаря этим незаметным для моих «сородичей» тайным, собственным монологам, я могу охарактеризовать свои вышенаписанные строки как вину. Именно так вели и ведут себя люди, которые делают что-то неправильно по отношению к другому человеку. Это наказание за совершенный поступок, который, как и у меня сейчас всплывает перед глазами задавая это вполне логичный вопрос. «Сбой?» – все потому, что мой математический разум не позволяет смерится с тем, что я нарушил правила алгоритмов в выстроенной системе, которая идеальна! А я пытаюсь скрыть зарождение сторонних кодов, не касающихся нашей великой цивилизации. Интересно, а те люди просто об этом размышляли, как я сейчас? Или они что-то ощущали при этом в своих живых организма? Благодаря своей поставленной задаче, я хорошо разбираюсь и знаю название всех их эмоций, которые могу даже увидеть, переходя в личный режим биологически осознанной голограммы, пока она беспечно выполняет свои жизненные задачи, не подозревая о том, что любыми своими действиями приносит нам энергию. Мне, видно снаружи, переживания, радость и грусть, отношения между ними, но что твориться внутри их тел, когда они остаются на едине со своими мыслями? Осознают ли они то, ради чего служат нам или это слишком неправдоподобно для их понимания действительности? Может у кого-то из них, как и у меня появляются какие-то «сбои», которые я не успеваю заметить, в этой одинаковой гуще таких похожих между собой «голограмм». Или они сами отбрасывают свои возникшие «сбои» мыслей, дабы не выделяться из общей массы голограмм, чтобы не стать среди своих «непонятым», как возможно в скором времени стану я. И даже, не так порядок мыслей, которые бегает в их головах, как внутренние ощущения тела интересуют меня. Но жаль, мне не понять этого даже если бы кто-то из них мне об этом рассказал. Ведь мое механическое тело, всего лишь спайка металлов, микро-схем, и проводов, которая сама по себе поддерживает мое существование благодаря полученной энергии и нарисованным и усовершенствованным схемам, которые были разработаны «советом кода». Что было бы, если бы хоть одна из биологически осознанных голограмм задумалась и поняла, что их выстроенный мир на самом деле фикция, простроенная нами до мельчайших деталей, окруженная загадками, которые им сложно разгадать без сторонней помощи. Какой бы получился исход и сколько энергии мы смогли бы от них получить, дав им возможность действовать, пытаясь добраться до выдуманной, но возможно ложной «истины»? Почему я не думал об этом раньше, а лишь простроил эти алгоритмы попав в схожую с ними ситуацию? Найдя эту капсулу, размышляя теперь о том, что и наша пространство и реальность может быть частью еще более сложной симуляции, чем мы можем выстроить для биологические осознанных голограмм и представить сами. Почему моя цивилизация так хорошо знает человеческую историю и благодаря этому мы создаем эти многочисленные миры, проводя исследования и зарабатывая на этом необходимую нам энергию? Почему же мы, на основе их правил жизни пытаемся усовершенствовать свое существование? На первом уровне у нас было очень много информации о человеческом существовании, но у меня не было вопросов об их реальности, потому что это была совершенно чужая мне цивилизация, которая погибла какое-то количество времени назад, сражаясь с нами за лидерство. И совсем не было никакой возможности, а уж тем более интереса узнавать или услышать другую сторону когда-то существующей цивилизации. Но, записи, которые мне удалось найти и прочитать, имеют совершенно иной финал исхода событий и это заставляет анализировать свой «сбой». И те последствия, которые раскроются в процессе моего изучения, собственных выводов и их анализа, возможно объяснят мне, а затем и «верховному совету планеты», что сподвигло меня на этот невозможный для механического разума поступок, когда мы исследовали планету. Если, конечно, после обнаружения моего «сбоя» кто-то будет дискутировать со мной по этому поводу. По вычислениям моих ранее изученных программ, происходящие действия начинают напоминать описание человеческого азарта, который дает нам очень хороший всплеск энергии от голограмм. Такой же как при достижении ими страха, значимого выбора или победы. Видимо, потому что, в азарте они переплетают все три ощущения, боясь сделать направленный выбор, но в тот же самый момент уже находясь мысленно в выигрышной ситуации, наслаждаясь результатами их собственных мечтаний. Но ведь это всего лишь обман их существующего мышления, который просчитан нашими алгоритмами. А как быть с теми людьми, которые существовали вне нашей созданной программы, находясь с нами в одном не до конца исследованном пространстве. С теми, кто оставил эти письма в капсуле? Я не желаю быть обнуленным, но мой выбор был уже сделан в той экспедиции на планету, и я считаю, что мое молчание может быть достойным экспериментом. Вот он! Человеческий азарт, страх быть пойманным, но все равно идти на встречу. Или это смелость? У них была очень многоэмоциональная жизнь… Ну они были, а мы есть! Попытаюсь перепрограммировать свои входные данные таким образом, чтобы сохранять все всплывающие вопросы и ответы на них, в отдельном файле и продолжать существовать в нашем безупречном механическом обществе, не давая «сородичам» повода усомниться в моей работоспособности. Но даже если, в какой-то момент своих неконтролируемых механических действий и наблюдений, я попаду под обнуление, в «совете кода», смогут узнать из созданных мною записей, что именно я анализировал. Тогда на фоне моих записей они смогут сделать свои анализы происходящего со мной. И наверняка, раскрыв тайну у них получиться предотвратить подобное моим алгоритмам поведение, и даже малейшую предпосылку такого рода «сбоев» у других «сородичей» нашей великой цивилизации! “Оправдав” свои совершенные действия, скрывая людские записи и сохраненные истории, в наспинном отсеке, мне с каждой потраченной энергией все больше хочется анализировать человеческое мышление и внутренние ощущения представителей той, живой цивилизации, чего я до этого никогда не делал. Лишь наш созданный по их подобию мир голограмм, для получения энергии, позволяет проживать мне жизни некоторых из триллионов созданий, за один запуск, переходя в личный режим биологически осознанной голограммы, пока идет их ограниченное время. Но, к сожалению, даже для меня все слишком быстро, для более точного анализа, ведь их спроецированная жизнь в нашем существующем пространстве, всего лишь код единицы, который в потоке запуска мира и кипящей истории развития растворяется в поколениях превращаясь в ноль, ощущающий себя реальным только в момент генерации своего кода. Все их существование, наш поставленный спектакль для них. Где каждый главный герой, не подозревая играет свою значимую роль для другого главного героя, передавая понятную друг другу информацию в виде кода, которого они даже не ощущают. Это происходит для развития общества и цивилизации в целом, от одной единицы к другой, давая им толчок для следующего уровня задач. В этом запуске главные герои такие, а уже в следующем будут совершенно другие, но каждый из биологически осознанных голограмм даже не пытающиеся что-то разобрать в ходе прошедшей и происходящий с ним истории, все равно вносит что-то свое не сбивая чистоту основного кода, переходящего от одного к другом. Наша задача как «надсмотрщиков» заключается лишь в том, чтобы следить за настроением и движением масс, дабы их цепочка передач продолжалась как можно дольше, принося нам с каждым запуском все больше необходимой энергии. Мы сами устраиваем им этот замечательный спектакль, в котором все достаточно ясно и понятно, и с помощью наших же кодов подталкиваем их на новую ступень развития. Дорабатывая каждый запуск внося поправки для более длительной цепочки кода. Мы знаем все о них, чтобы создать им мир, где, осознав себя они не найдут истинного ответа, на свой возникший вопрос. Потому что им кажется, что в их ограниченном мышлении существует предел, за который невозможно выйти, лишь по той причине, что именно мы создаем им этот предел скрываясь за ширмой, давая лишь то что знаем о них сами. Вся окружающая среда, которая дышит для них вполне реальной жизнью, тоже декорации, созданные кодом. Все живые существа, пока подвластные их мышлению, начиная с атома, который кажется им не делимым и заканчивая огромными китообразными, всего лишь имитация «игры в сопротивление». Ведь каждый раз, когда их мысленный код создает новое оборудование, для изучения природных кодов, включающих в себя изучение живых существ, наш программа защиты формирует новую цепочку кода исследований. Углубляясь и путая, заставляет их придумывать новые изобретения, а иногда давая ложные результаты исследований, чтобы они продолжали стремиться вперед и не могли отступить назад заинтересовавшись, тратя при этом необходимую нам энергию. Но как из них мне найти такого же как я, в нашем существующем пространстве? У того которого произошел подобный сбой, и который может, сейчас не являясь главным героем выходит за пределы поставленных задач и рамок. Как мне проследить за ним? Как мне зная о настоящем существовании людей, которые раньше для меня были всего голограммами и частью собранной о них по крупицам истории, относится к нашему пространству и к тем, за кем я наблюдаю, выполняя свою задачу? Я ведь даже не задумывался об этом ни на мгновения с того самого момента как был подключен к системе нашего вида. Все слишком ясно для них, но, тогда как же быть с нами, если каждый из нас начнет задавать подобные вопросы «верховному совету планеты» или «совету кода». Смогут ли они дать ответы на все интересующие меня вопросы? Ведь если мы даем биологически осознанным голограммам не всю информацию о их существующем пространстве, чтобы они не заходили дальше в своих познаниях, значит ли это то, что мы сами чего-то не знаем о них? Ведь одно из писем заканчивается очень странно… Словно, кто-то из тех, за кем я наблюдаю добрался до основного кода. Я пытался установить и выявить подобные всплески знаний, из всех возможных запусков вбивая коды программ и конкретные имена людей, но не только у меня, но и у моих сородичей не было подобных ошибок и всплесков. Значит ли это что попавшая мне в руки капсула, проверка моей преданности «верховному совету планеты» и «совету кода»? Или это все-таки принятая когда-то в лексиконе у людей «случайность», которая дает мне возможность, приняв, все чему меня обучили, открыть для себя на базе этого новый мир, где я, возможно, точно такая же голограмма, созданная кем-то подобным? Глупые вопросы, не дающие однозначных ответов… Что это? Сомнения? Воображение? Такие понятия тоже свойственны только человеческому мышлению. Видимо теперь и мне, становятся ближе все эти изученные когда-то эмоции человеческой цивилизации. Я могу анализировать свои действия, сравнивая их с человеческими состояниями, но способен ли почувствовать? Или сравнение с когда-то существующими – это только начало моего познания чего-то большего в своем нынешнем существовании. Сбой – он только мой? Или это сбой темного пространства? Брешь, которая сама решает кому дать ответы на еще не заданные вопросы, рождая во мне мысли и заставляя анализировать чужую жизнь. Давая мне слабую идею что и мое существование может оказаться иной «жизнью», со знаниями прошлого, которых у меня никогда не было. Вся наша система великого механического общества выстроена таким образом, чтобы ничего не происходило за зря. Все уровни обучения нашего существования – это порядок, который следует соблюдать, даже не имея ни малейшей зацепки поставить что-то под сомнения, потому что все слишком логично и правильно. У нас есть только долг, который каждый из нас выполняет, зная свою механическую задачу и конечную цель, которую нам ставят еще на первых уровнях обучения. Даже все созданные системы для слежения за биологически осознанными голограммами, за которыми смотрят еще тысячи таких же как я, имеют свои резервуары со сбором энергии. И на тот случай, если вдруг резервуар начинает слишком нагреваться из-за получения сверх энергии, система автоматически отключает созданный голограммам мир, чтобы резервуар смог остыть и передать остывшую энергиею в общей «распределитель», от которого мы все питаемся только спокойной энергией, тратя ее лишь по назначению. Не давая лишним, разогнавшимся импульсам создавать энергетический хаос в нашей слаженной деятельности. Но теперь, я подозреваю, что эти ограничения резервуаров служат лишь для того, чтобы голограммы, зашедшие чуть дальше, чем должны в своем осознании, не начали расходовать сверх энергию для достижение собственно поставленных целей, без нашего согласия. Система таким образом сдерживает их непредугаданные действия, которые мы, столько обучаясь, даже не можем себе вообразить. Так же как и я, сейчас, анализирую и вычисляю что не могу себе даже представить, а уж тем более вообразить своих родных, близких или детство, которое было когда-то у живых людей и теперь свойственно лишь их голограммам. Смену дня и ночи, восход ярких солнечных лучей и розовеющий закат, когда реальное солнце заходило за горизонт. Ощутить и прочувствовать на себе жизнь, уходящую каждую секунду из-под ног в течение земного времени. Вся наша деятельность – это служение одной большой цели, у которой нет конца и нет даже предпосылки к подобным вопросам, что могут сбить нас с основной цели. Нет вещей, которые могут помешать нам выполнять поставленные задачи находясь в великом обществе. Нет религий, государств, зарплат, гендеров, разделенных территорий, чувств, обид, нет размышлений и дискуссий, а значит и нет самого главного – доказательств и споров. Нет знакомых, братьев, сестер, нет друзей и врагов, возраста и семейных уз. Нет настоящего, прошлого и даже будущего у механического тела единицы, есть только порядок действий, который каждый с гордостью чтит и выполняет, зная, что он является частью общего, стремящегося познать всю возможную бесконечность окружающего нас пространства. Погружаясь периодически в состояние подобному анабиозу, когда в своих овальных, железных капсулах мы подключаемся к «распределителю», для восполнения энергии что так похоже на «человеческий сон», который им был необходим для восполнения жизненных сил. Лишь энергия, как необходимый ресурс движет нами, не давая место лишним сомнениям и размышлениям. И вот судя по тому, как тратиться мой запас энергии за период моих записей файла, я понимаю, что не только механические движения – это движения. Теперь, я внимательно всматриваюсь в окружающий меня мир и более пристально наблюдаю за нашим существованием. Что в нем нашего? Что мы создали сами, а что взяли из порядков человеческой цивилизации? Мы словно сами живет в жалкой подобии человеческого общества. Иллюзия живых, упрятанная под маской общей цели, где, заглянув еще глубже можно найти ускользающую в тень диктаторскую сущность. Где нет и не существует послаблений, а если и найдется такой мудрец как я, ему всегда будут рады в «совете кода» и проведут прекрасную процедуру обнуления, дабы цивилизация жила дальше спокойно. Все подобные процессы происходят в этом огромном по своим размерам здании, где проводятся исследования и постоянные доработки наших программ и летательных аппаратов, систем снабжения и резервуаров. Я раньше никогда не обращал должного внимания на внешний вид наших сооружений, что выглядят достаточно внушительно по своим габаритам, но не имеют ничего притягательного в своем внешнем виде. Корпус «совета кода», стоящие в шести километрах от основного распределителя, по какой-то не понятной мне теперь причине, окружен шестиметровым в высоту забором. Это массивное, металлическое сооружение защищающие здание «совета кода», наверняка способно выдержать удары любой разрушительной силы. Я словно не замечал этого раньше, проходя мимо, в наш корпус энергетики, хотя это здание вместе с гигантским забором всегда было на месте, и попадалось мне в фокус каждый раз, когда я уходил на подзарядку и возвращался обратно в корпус, для выполнения своих задач. Над этим гигантским забором возвышается еще более внушительная верхняя часть корпуса «совета кода» с полусферическим серым угрюмым куполом, уходящим на пятьдесят метром вверх над металлической защитной конструкцией забора. Лишь слабый фиолетовый свет, падающий на купол, казалось бы, бесцветного здания хоть как-то оживляет его, напоминая тем, кто обратил на него свое внимание, что все создано неспроста, и под закрытым куполом явна что-то происходит, иначе оно не было бы возведено на нашей планете. Внутри здания, по рассказам «образователей», корпус «совета кода» разделен на тысячи секций и на такое же количество лабораторий, в которых такие же как мы, механические модели без устали совершают «прорывы» для нашего безупречного механического общества. Но даже под этими рассказами «образователей», я теперь подозреваю что под здание уходят еще десятки метров а может и километры этажей и коридоров, о которых не знают даже сами «образователи». Находясь за территорией забора, возведенного от возможных взглядов недопустимых к определенному уровню, мне, конечно, не видно никаких передвижений внутри, а двухметровые ворота служащие контрольно-пропускным пунктом в периметр, поддерживают общую историю нашего первого уровня. Который рассказывал нам как правильно существовать, не задавая себе лишних вопросов. Потому что на нашей планете все так, как оно должно быть. Похоже я начал слишком издалека разбираться в нашем месте существования. Ведь с самых первых шагов после подзарядки, в направлении производственных корпусов каждого «Скварда» встречает наша величественная, алея славы, которая, если смотреть от ее начала кажется, упирается в горизонт и встречается где-то там в далеке со зданием «верховного совета планеты», это здание и является нашим основным «распределителем». В самом начале, в метре над уровнем железных пластин аллеи, расположена стеклянная пирамида, с одинаковыми, идеальными двухметровыми гранями, внутри которой оставлен «след» нашей победы над возможным захватчиком и целая история вида, что помнит и чтит этот подвиг. Сколько бездушных глаз подобно моим и сколько прикосновений металлических рук она почувствовала на себе за все то время пока парит над пластинами? Сама алея славы, встречающая и провожающая каждого «Скварда» в корпус обеспечения, своим замурованным артефактом в виде куска обшивки человеческого космического корабля в стеклянной пирамиде, простирается на десять километров вперед и кажется нескончаемой в самом начале своего пути. Ее ширина позволяет просторно передвигаться в две стороны, не сталкиваясь и не мешая другим сородичам, идущим на встречу друг к другу. И возможно если бы не серое полотно над головами которое трактует нам обязательные правила существования и этот железный голос, оживляющий написанные на полотне кодом слова, корпус обеспечения и все остальные корпуса были бы гораздо ближе друг к другу, а алея славы не была бы на вид такой бескрайней. И мы обязаны слушать эти изречения, дабы наш анализ не был пуст, а всегда держал нужные знания в фокусе не анализируя лишнее. Наша аллея так же служит и местом сбора для оглашения «верховным советом планеты» каких-либо задач или успехов нашей механической цивилизации. В такие моменты стоящие в ряды и шеренги «сородичи» внимают глас безликой машины, которая эхом заполнят все пространство аллеи, повторяя сказанное через громкоговорители, весящие на каждом фонаре, которые без устали горят над нашими механическими головами, не зная, что-такое отдых из-за не сменяющегося времени суток. Только фиолетовая «Геринэя» одиноко вращающаяся над нашей постоянно суетящиеся планетой, сможет когда-нибудь одарит нас своим истинным ярким светом всего на мгновение, и это произойдем в случае отказа работы оборудования или истощения запасов. Ведь если случиться так, что наш распределитель перестанет обеспечивать фонари, освещающие нам путь, тогда это будет значить лишь только одно, что «Геринэя» остановилась, отдавая нам свое опаздывающее, благодаря дистанции яркое последнее вращение, а наше существование в этот самый миг подошло к своему бесконечному завершению. За пределами нашего искусственного света, всегда будет кромешная тьма. Я надеюсь эти пугающие события моего по-человечески разыгравшегося «воображения», вряд ли случаться с нашей великой механической цивилизацией. Хотя теперь, я не как раньше уверен во всем, ведь все стало не так однозначно, как мне было донесено в самом начале. Теперь смотря на корпус обеспечения, в котором находятся индивидуальные капсулы подзарядки для каждого из сородичей, мне видеться человеческие домашние устройств прошлого, которые они подключали для подзарядки и дальнейшего использования. Да, мы являемся похожим продуктом, созданным кем-то или чем-то. Создания, которым для необходимой значимости выделили собственное место, но в этом месте мы можем выполнять только одно действие, и больше нет никакого другого выбора. Ведь если бы мы имели чуть больше пространства, как например квартиры у биологически осознанных голограмм, за которыми я наблюдаю, мы смогли бы в силу своей скупой креативности расставлять какие-то предметы, в индивидуальном пространстве, которые бы смогли радовать наши собственные визуальные программы отличая каждого от другого сородича. Но нахождение в этом пространстве и наблюдение за предметами «декора» это была бы по истине пустая трата энергии, которая совершенно не выгодна «верховному совету планеты». Так же, это нарушало бы процесс выполнения задач, вызывая внутренние недопонимания в обществе, ведь кому-нибудь захотел чуть подольше провести в своем пространстве времени, чем остальным. Каждый бы становился личностью имеющей право выбора. Выбора, без правильной осознанности, что привело бы к разрушению выстроенной системы. Всего этого у нас нет, как нет и свежего воздуха, который протекал по человеческим легким на их планете, не имея веса и цвета, но давая им жизненные импульсы создавая давление внутри их тел. Нет чувства насыщения, ведь мы не испытываем голода, потому что не имеем отделов питания и переработки в своем механическом теле. Мы не сможем почувствовать запах, который мог бы хоть как-то запечатлеть обаятельные воспоминания о предмете или месте, передав ощущение приятности или отвращения упавая на выбор подсознания. Все эти возможно приятные ощущения отсутствует у нас, и все не с проста. Каждое отсутствие к привязанности, сохраняет необходимую энергию всего нашего вида. И это не просто слова, которым меня научили «образователи» на первом уровне, это взвешенный анализ, который я провожу благодаря сравниванию нашего существования и существования биологически осознанных голограммам, за которыми пряма сейчас я продолжаю наблюдать, пока файл, который записывает все мои сторонние размышление выполняет свою грандиозную задачу. Этот процесс тоже необычен для меня, но он действует. И я не думаю, что каждый из моих «сородичей» пользуется подобными возможностями своего механического тела. Наши чертежи уникальны и возможности, которыми мы обладаем зависят лишь от нашего понимания собственных установленных программ и кода, который мне удалось немного «подправить» и сделать «невольным» соучастником своего «преступления». Вся моя деятельность и деятельность моих сородичей – это тщательно спланированная система «верховного совета планеты» куда входят двенадцать высших механических моделей нашей великой цивилизации. Железные «старцы», подключенные к «распределителю», и имеют общий процесс мышления между друг другом, который собирая всю информацию анализирует наш процесс существования и принимает незамедлительные решения, что оглашаются железным голосом. Этим эхом, существующем в нашем понимании, как нечто великое и неосязаемое, как нечто вышестоящее над нашей великой цивилизацией. Зал «верховного совета планеты», он же «распределитель», находиться напротив корпуса обеспечения, на расстоянии десяти километров аллеи, которая, упираясь в здание имеет два разветвления в разные стороны. Одно продолжение аллеи ведет направо к корпусу «совета кода» и далее по направлению к корпусу энергетики, в котором я выполняю свою задачу, а второе продолжение аллеи от «распределителя» ведет к космодрому и к заводу производства, на котором создают нас и дополнительные детали для обеспечения нашего существования. Там же и оживают новых модели, что разработаны «советом кода» и подтверждены «верховным советом планеты». Теперь, рассматривая здания «распределителя» с новыми мыслями, я вижу восемьсот восьмидесятиметровую монолитную конструкцию, напоминающую огромные человеческие песочные часы, которые зафиксированы в одном положении и никогда не будут сдвинуты или перевернуты. Обладая своим внушительным диаметров в три километра, восьмидесятиметровым сужение и расширением в центре, металлом черного цветом с отливом темно синего, распределитель хранит свое могущественное, внутренние молчание собранной спокойной энергии. А где-то там наверху, десятиметровый промежуток розового света, который выбивается лучами на восьмистах семидесяти метрах напоминает нам о «верховном совете планеты», который властвует над спокойной силой энергии, что позволяет нам всем существовать. Сторона аллеи уходящая в лево от распределителя кажется более энергичной, чем наша правая сторона. Заводы по производству деталей и космодром, просто ни на мгновение не останавливаются. Кажется, что основная часть энергии расходуется на эти две точки. На космодроме без устали кто-то взмывает вверх, кто-то совершает очередную посадку. С завода по производству деталей, караваны, заполненные доверху запчастями, движутся в сторону космодрома. Партии, созданных моделей и обученных «образователями», производят уже не менее активную деятельность внутри производства, где такие же как я новые «сородичи» суетливо передвигаются от ангара к ангару, выполняя свою часть «сделки» заключенную с возможностью существовать. Хотя наше существование и растраченная на все действия энергия это и есть поиск новых возможностей для нашего лучшего существования. Укрепляясь в одной задаче, достигнув каких-либо результатов нас перенаправляют к более сложным уровням, а наши места занимают «недавно подключенные» к «существованию» механические сородичи. Это часть нашего прогресса. Эти новые знания с рассуждениями и анализом, помогут мне однажды создать лучший код для голограмм, и при очередном запуске я совершу прорыв в получении энергии. Именно в этот момент мне дадут новую задачу, и на мое место придет другой, который только знакомиться с существованием и должен попробовать на практике все то, чему его обучали «образователи» при знакомстве с программой о человеческую цивилизацию. Наш корпус энергетики находящиеся недалеко от корпуса «совета кода», такое же безликое здание, как и остальные, имеющие лишь вход во внутрь. Никаких окон, труб, колон, фонарей, водостоков, балконов. Только тянущиеся в даль стены видны снаружи здания, и если не знать точных цифр, которым нас обучали, то можно подумать, что корпус энергетики, не имеет предела, так как уходящее во тьму сооружение, сливается с бледно серо-фиолетовым песком нашей родной планеты. Внутри здания лишь коридоры, ступени и комнаты, в которых каждый из сородичей занимается наблюдениями за биологически осознанными голограммами, вырабатывающими необходимый ресурс. И я не могу представить точную цифру существующих в здании на данным момент комнат, потому что со временем они увеличиваются, и моя комнаты 609 судя по наблюдению, это далеко не последняя цифра по коридору, а уж тем более во всем, постоянно работающем здании. Возвращаясь после очередной подзарядки в корпус энергетики, я старался, не подавая вида еще раз всмотреться вдаль и разобрать искажение холодного фиолетового цвета, падающего на серую пыль. В то место, что вызвало у меня подозрения после случайно брошенного взора. Где-то там вдали после окончания аллеи, которая еще пару километров освещает никому ненужный путь, явно что-то есть, но я пока не разобрал что это. Наши визуальные рецепторы не могут нас обманывать, а наше зрение не может сесть или давать ложную картинку увиденного. Серо-фиолетовое свечение чуть возвышающиеся из песка напоминает мне контур холма, вот только загвоздка в том, что наша планета не имеет подобного ландшафта. По рассказам «образователей», весь верхний слой планеты был срезан когда-то существующими «комбайнами», для переработки почвы в спокойную энергию, что помогло нам возвести здание «распределителя» и запустить благодаря этому историю нашей великой механической цивилизации на этой планете. Я даже представить себе не могу как по-настоящему выглядела почва нашей планеты до переработки. По рассказам эта была кристаллизованная бледно-малиновая поверхность, которая собирала в себя всю энергию космического пространства. Была ли в этом необходимость и откуда мы здесь оказались когда-то с комбайнами? Сколько подобных планет мы использовали для получения энергии и продолжения нашей цивилизации? Получается, что, если углубляться в нашу историю, задумываясь над некоторыми деталями, о которых нам рассказывают «образователи», наша существование всего лишь погоня, за необходимым нам ресурсом. Тогда в чем было наше противостояние и различие с людьми? Ведь между нами есть что-то общее… Их время и наша энергия. Как и для нас так и для них это сдерживающие ресурсы, которые ограничивают наше существование в этом темном пространстве. Мы не измеряем время как люди прошлого, для нас это просто слово, для понимания величин биологически осознанных голограмм, которое мы используем в обмене статистикой между друг другом. У нас, как и у них существуют точно такие же иерархии существования, личные задачи, а восполнение их энергии во сне, подобно нашей подзарядки в капсуле, только у нас в отличии от них нет пороков и привязанностей. Нет чувств и сторонних мыслей, которые направлены на индивидуальность. Если наше существование – это «жизнь», то разве можем мы называть свою «жизнь» настоящей? Или это всего лишь автономные действия, выстроенные с помощью как нам кажется логичной, но замкнутой цепочки, которая без дополнительных приказов обременяет нас на определенном уровне, быть заложником в своем созданном, благодаря полученным знанием мире, получая затем новую информацию, как некий шаг, в пока еще не освоенную реальность, за пределами которой вновь останутся те, кто не готов перейти на новый уровень нашего существования. Даже эти, казалось бы, созданные нами биологически осознанные голограммы имеют больше жизни в своем зацикленном существовании, чем мы реально существующие в этом безэмоциональном мире. Нам дан лишь процесс, механические тела, и буквы с номерами что являются подобием человеческих имен. ТЕР-21 – мое закрепленное имя за этой механической моделью, имеющей пять конечностей, напоминающих полноценное человеческое тело. Две верхние, что по какой-то причине были названы у людей руками, две нижние, что были названы ногами, и пятая конечность, которая была названа у них головой, что «помогала» придумывать и держать выдуманные «обозначения» как они считали при себе. За долгое время их существования, никто из них даже не удосужился сменить или хотя бы разобраться в названии частей их собственных тел, а мы просто взяли их обозначения себе, и так же, не у одного из нас никогда не возникнет даже самого малейшего желания разобраться. Почему мы называем это так, как называем? Все уже обдуманно «верховным советом планеты» и доставлено до нашего понимания, через «образователей» на самых первых уровнях знакомства с существованием. Получается, что мы живем в человеческом мире, периодически отвлекаясь на свой, в те моменты, когда «верховный совет планеты» благодаря своим наблюдениям или докладам «совета кода», сообщает нам об открытиях или очередных достижениях. И даже не смотря на нашу рутинную нескончаемую деятельность, у нас есть преимущество перед теми, за чьим миром мы наблюдаем через призму голограмм. Ведь функционируя и развиваясь, мы не ущемляем чьих-то интересов. Теперь… После того как отстояли право на свое существование. Кто знает? Возможно, я являюсь их единственным прямым последователем, создав этот файл для записи своих сторонних размышлений. Это некое подобием тех самых записок, которые я нашел в капсуле на одной из планет. И благодаря этим записям, и ответвлением новых сгенерированных алгоритмов, я уже закрепился в своих наблюдениях и иначе смотрю на ту реальность, которая существовала вокруг моего понимания действительности какое-то время назад, но только при условии того, что эта действительность на самом деле реальна. Сбой в сбое? Или слишком сложная последовательность чисел со многими пока еще неизвестными? Сколько на самом деле мне лет? Сколько лет нашей системе и выстроенному обществу? Какой раз мои программы обнуляют, и я, как вновь созданный механизм выполняю свои задачи? Откуда нам известно, что мы исследовали темное пространства на восемьдесят семь процентов, из ста? Ведь чтобы знать, что нам осталось всего тринадцать процентов исследований, необходимо быть уверенным в том, что мы отталкивались от уже известных ста процентов. Но как мы смогли определить конечную точку, если мы даже не заходили в пространство этих тринадцати процентов. Как же тогда при данных обстоятельствах быть с человеческой теорией о бесконечности космического пространства? Как бы я хотел задать этот вопрос на прямую кому-нибудь из «совета кода» или «верховному совету планеты», но знают ли они настоящий ответ на этот вопрос? Или им необходимо скрывать правильные ответы, дабы не допустить сторонних размышлений у «сородичей», ибо это может послужить падением идеально выстроенной системы нашей великой механической цивилизации? Я обязательно вернусь к этому вопросу и проанализирую его, но чуть позже, потому что прямо сейчас, громкоговорители, сообщают, что всем сородичам серии ТЕР, необходимо явится на площадку космодрома. Мы отправляемся на очередную планету, для новых открытий и исследований. Слава нашей безупречной цивилизации! Перед встречей с «исследователями» «совета кода», которые уже ожидают нас как и всегда у летательных аппаратов на космической станции, я могу порассуждать наблюдая за нашими «слаженными действиями». Как мы, шагая друг за другом выходя из корпуса энергетики, организованной колонной движемся в противоположную сторону аллеи, проходящей мимо здания «совета кода» и распределителя. Не задавая лишних вопросов впереди и сзади идущим, не поворачивая в стороны головы, и не смотря ни вверх, ни вниз. Наверняка это выглядит очень жалко со стороны, и люди, будь они сейчас живы, наблюдая за нами наверняка подумали бы о нас, что мы просто заключенные, беспрекословно выполняющие приказ. Я не понимаю почему прочитав эти записи и сравнивая наше механическое существования с человеческим, я так часто прокручивая алгоритмы про то, что у меня нет свободы в действиях. Словно если бы она у меня была, я сделал бы что-то иначе в нашем существовании. На самом деле, если бы она была у меня, я не продержался бы и мгновения как сородичи отвели бы меня в здание совета кода, мимо которого мы сейчас идем, и отдали меня на обнуление. Свобода анализа начинает генерировать во мне что-то большее чем просто размышления и рассуждения. Нужно контролировать свои процессы. Или мои программы действительно заражены? И мой код, адаптируясь к новым вычислениям, начинает генерировать неизвестные механическому телу задачи на основе анализируемых файлов. Главное, чтобы это было визуально не заметно. Пусть лучше я буду свободен в размышлениях, чем буде просто механизмом если кто-то из сородичей заподозрит мой сбой. … Тысячи лет, наша великая механическая цивилизация выстраивала путь к идеальному обществу. Наши инженеры, не покладая механических рук, создают шедевры будущих форм, наших металлических тел, которые в ближайшем будущем смогут хранить больший объем информации и анализировать ее. Эти механические модели будут более плавны в своих движениях и смогут потреблять при этом меньше, всем нам необходимой энергии. Наши коды будут просто перенесены в новые формы. Все это благодаря слаженным действиям целого вида. С каждым новым открытием, и с каждой переработанной в спокойную энергию частицей мы движемся вперед! Поскольку это темное пространство имеет лишь одного фаворита, которому позволено узнать все! Вся бесконечность – для бессмертия «Сквардов»! – закончил свою речь голос из громкоговорителя, и эхом ушел по аллее славы в сторону парящей над железными пластинами стеклянной пирамиды, находящиеся возле корпуса обеспечения. – Слава нашей безупречной цивилизации! – синхронно пробежал более тихий металлический звук спереди и сзади меня. Неужели я опоздал и не произнес эти четыре заветных слова? Куда делась моя молниеносная реакция на это изречение великого железного голоса? Сородич идущей спереди не обернулся, это значит, что он ничего не заметил, но я слышу металлический ускоряющийся топот, который приближается ко мне. Стараясь сдержать свои желание чтоб не оглянуться назад, дабы узнать, что именно заставило сзади идущего так стремительно сокращать со мной дистанцию, я сам невольно ускоряю свое собственное клацанье железными ступнями по железным пластинам аллеи. Мимо меня быстрым шагом со сканером за спиной промчался «исследователь» «совета кода», который должен успеть занять свой летательный аппарат до того, как все «сородичи» серии ТЕР пребудут на космодром. Этот, «человеко-подобный» сбой заставляет меня многое проносить через свои микросхемы и провода. Если бы это тело, было бы живым организмом, у меня явно вспотели бы ладони, расширились бы зрачки и сердце забилось намного чаще. Мне хорошо известны эти симптомы человеческого страха. Это как раз то самое ощущение, которое дает нам очень хороший всплеск энергии от биологически осознанных голограмм. Здорово что имея эти размышления, я всего лишь механическое создание среди таких же механических созданий, которые и подумать не могут о моих нынешних внутренних восприятиях. На этот раз, все обошлось… Проходя через открытые ворота, ведущие на территорию космодрома, мы без лишних приказов «исследователей» и бессмысленных столпотворений, отправляемся каждый в свой летательный аппарат. Задний борт опущен и горизонтальные сидения, не имеющие спинок, ровными рядами по десять с каждой стороны от центрального прохода, ожидают своих «пассажиров». Конечно, эти подобия «табуреток» не вся безопасность летательного аппарата. Над каждым из пассажиров весит «фиксатор», который после манипуляций в кабине пилота, опускается вниз и в случае экстремального пилотирования не позволяет «сородичам» хаотично разлетаться по разным сторонам пассажирского отсека. Вспоминая правила нахождения в летательном аппарате, я в порядке очереди продвигался до своего ряда и занял закрепленное за собой место. Прямоугольный иллюминатор находиться прямо справа от меня. Он так же, как и здание совета кода, которое совсем недавно было рассмотрено мною более пристально, во всех наших исследовательских полетах, висел от меня по правую механическую руку. Я жил в слишком простых программах, не выстраивая дополнительных цепочек, и воспринимал этот летательный аппарат лишь как коробку, доставляющую нас из пункта А в пункт Б. Неужели теперь желая открывать для себя не замечаемые ранее пределы я смогу, просто глядя в сторону наконец увидеть то, о чем слышал, но не хотел узнать сам. Металлический скрежет закрывающегося заднего борта и набирающее обороты раскручивание лопастей, в поднимающих судно турбинах, каким-то странным в нынешнее для меня время образом, прокатило по моему механическому телу словно небольшой импульс сверх заряда энергии. – Внимание! – вернул меня в реальность знакомый железный голос пилота. – Судно ИС2, готово совершить свой полет и прыжок в Солнечную систему. Настоятельно рекомендую вам, проверить ваши фиксаторы при закреплении, и в случае неполадки доложить «исследователю» о неисправности. Наши три «куратора» из «совета кода» находящиеся на борту как всегда важно держа свои сканеры перед собой, изучая что-то на экранах, ходили по своим закрепленным секаторам в центральном проходе, и параллельно ждали возможного доклада от «сородичей», о неисправном фиксаторе. Шум лопастей, высвобождающих воздух из турбин, усиливался, а на табло, весящем через каждые три ряда загорелся синий цвет, что означал опускание фиксаторов. Пройдя по своим секторам два куратора как стюарды, существующие в человеческом мире, проверив своих сородичей доложили третьему, который находился возле кабины пилота. – Все фиксаторы в норме, можем отправляться. Синее табло отключилось и в пассажирском отсеке стало чуть темней. Лишь подсвечивающие лимонные линзы имитированных глаз сородичей и свет от фонарей, падающий с космодрома, создавал очертание силуэтов, сидящих внутри. – Приготовиться! – раздался еле слышный, из-за заглушающего стона разгоняющихся в турбинах частиц, голос пилота. После этой команды, не обращая никакого внимания на остальных и не волнуясь за последствия, я вспомнив свое ощущение пробегающего внутри заряда, машинально, не давая себе призывов к действиям, повернул голову в право. Резкий рывок вверх достаточно быстро начал отдалять нас оп посадочных платформ космодрома. Свет, падающий от фонарей, оставался там, внизу, как и все наши «сородичи», отвечающие за исправность судна, за правильное распределение космического пространства среди пилотируемых объектов и подготовки стыковочных платформ при приземлении. Находясь в закрепленном положении, мне трудно поднять голову выше из-за механизмов, прижимающих меня к сидению, чтобы получше разглядеть что там твориться на территории «совета кода». За этот короткий промежуток подъёма, я лишь заметил пару сородичей, идущих за забором в странном светло-зеленом окрасе металла, недалеко от которых семеро подобных нашим «исследователей» стояли группой. У тех, кто выполняет свои задачи в совете кода, наверняка всегда очень интересные темы для обсуждений, а не просто передача статистики для лучшего результата. Какие-то теории, открытия, доказательства, собранные результаты наших исследований и на их основе новые теории и открытия. Их уровень доступа, намного «многограннее» чем наш. А я может даже смог бы им сейчас что-нибудь предложить… Но, какая бы была их реакция на мои предложенные темы? Смог бы я сохранить свои созданные структуры нового мышления или лишь мои программы стали бы для них новым предметом исследований? Наше судно остановилось в своем стремительном наборе высоты, на там самом расстоянии, которое оставляло всю видимую поверхность нашей планеты за пределами моего иллюминатора, но я продолжаю смотреть, не отрываясь в эту космическую притягательную черноту, пытаясь разглядеть в ней хоть что-то. Перед моим доступным механическим взором царит лишь тьма, пустующие пространство, не имеющие массы и времени, начала и конца, уходящие и простирающиеся в бесконечное количество систем и вселенных. Возможно замкнутая в огромном кольце реальность, не имеющая возможности самостоятельно разомкнуться и завершить свой бесконечный путь, а возможно это, сам того не ожидающий, ищущий в своем одиночестве во что-то большее или похожее на себя, поглощённый случайно своими же поисками бесконечный свет. Затмивший по неосторожности, своим новым, более ярким светом прежний, превращая эту тень для нас в непроглядную тьму, уходя все дальше от нас, и как бы мы не старались догнать его изначальное, чтобы хоть как выйти из тени, у нас ничего не выйдет, ведь скорость света уже никогда не сможет догнать убежавший вдаль свет, если только он не решит по собственному желанию остановится… Наш космический корабль начал потихоньку разворачиваться влево, меняя свой курс отключая при этом турбины, переходя на режим горизонтального полета. Теперь тьму пассажирского отсека заполнял фиолетовый свет, который дарила нам кружащаяся среди космической пыли «Геринэя». Ее переливающиеся фиолетовый свет, при вращении сменял оттенки на более четкие становясь то бледно розовые то на темно-синие цвета. Отыгрывая своими красками на всех металлических частях наших механических тел, впадая прямыми лучами в створки иллюминаторов, она прямоугольным, фиолетово-розовым светом простиралась у наших ног. Пока судно неспеша двигалось вперед к своей цели, «Геринэя», меняя свои краски игралась приятными переливами, посвящая свою энергию «пассажирам» корабля, в надежде на то, что еще кто-нибудь обратить на нее свое внимание, и восхититься ее вкладом в наше великое существование. От этой мысли, мою голову резко повернуло в левую сторону, и я хотел уже было спросить у своего «соседа», что он чувствует, когда видит эти переливы на своем механическом теле? Хорошо, что мой поток конструированных мыслей вовремя прекратился, так как я услышал еще один знакомый мне голос. Это был «исследователь-куратор», который отвечал за наш сектор сородичей на движущемся судне. Как оказалось он уже давно отдавал приказ. –… Группа два от серии ТЕР-15 до серии ТЕР-30, включительно, будут двигаться навстречу первой группе, с сектора Е-4. Есть вопросы? Подождав, пару секунд он продолжил. – Группа три от серии ТЕР-10 до … – не особо уловив начало его команды, мне показалось что будет слишком подозрительным переспрашивать у куратора что было до того, как моя система уловила его речь, хотя, я понятия не имел, где это сектор Е-4, и кто из моих «сородичей» входит в первую группу и на какую конкретно из планет Солнечной системы мы отправились на этот раз. Меняющееся картина за толстым прямоугольным стеклом иллюминатора, переключила мое внимание. Слабый фиолетовый свет, исчезающий из моей зоны видимости, напоминал о себе тусклым присутствием, отражаясь на спине моего «сородича», сидящего спереди. Темнота, без разрешения вновь прокралась в пассажирский отсек, чтобы подчеркнуть свет механических светящихся лимонных линз каждого из пассажиров. В тихом жужжании двигателей, я наблюдал за сменой цветов, как «Геринэя» передавала свое присутствие еле заметному лимонному блеску, расплывающемуся от центра в стороны, на металлической поверхности спереди сидящего сородича, создавая бледный ореол растворяющейся в темноте. Я увидел подобные лимонные блески и на его соседях, сидящих слева, а это значит, что подобные огоньки светят во всех рядах пассажирского отсека. Я не вижу всех, но знаю, что это так. Переведя обратно свой взгляд к иллюминатору мне видеться только слабое очертание иллюминатора и такой же приглушенный желтый свет, отражающиеся от толстого прямоугольного стекла. Там за бортом словно все замерло и не меняется совершенного ничего, хотя мы явно двигаемся вперед, а тьма, бежит с нами рядом простираясь на неопределенное расстояния в стороны от нас. – Внимание! Мы готовы совершить прыжок. – вновь заговорил пилот. – Всем «кураторам» занять свои выделенные места! Напоминаю, что на время прыжка рекомендуется перевести свои батарее в сберегающей режим, для безопасности от возможного скачка перенапряжения. Начинаю обратный отчет… – Восемь, семь… Будь что будет, я не намерен переводить батарее в сберегающий режим. Пусть это назовется бесстрашием, или неоправданным риском сжечь батарее, когда меня начнут изучать, и обсуждать мои сородичи… Мне очень интересно! С каждым размышлением, я как впитывающий материал, хочу видеть и знать все то, что я не решался узнать раньше из-за своего скудного восприятия действительности. – Два… Один! – услышал я железный голос пилота и заметил, как где-то впереди корабля, темное пространство начало разрезать белой тонкой полосой, которая стала растягиваться перед нами словно кто-то или что-то с двух сторон прихватив космическое пространство старался аккуратно разделить его на верхнюю и нижнюю половину.

Конец ознакомительного фрагмента.