Ладно, в топку и его, и мою мачеху…

— Эй, — зову Ди.

— А?

— Дэнчик будет нервничать? — с иронией спрашиваю я.

Диана как-то странно реагирует на такой обыденный вопрос: касается указательным пальцем губ, а затем закусывает нижнюю.

— Нет. Просто… мы собирались в кино, — она заправляет прядку волос за ухо.

— Ааааа, романтика и все такое, — растягиваю я слова.

Ди вдруг пожимает плечами и устало произносит:

— Не знаю, я не особо люблю такие фильмы.

— Зачем тогда идешь?

— Дэн любит, — грустная улыбка на ее губах, что-то задевает внутри меня. Возможно, мое собственное эго, или это голод скручивает желудок, из-за чего я чувствую себя как-то странно. Будто в ее словах поселился сквозняк… так бывает, когда ты очень одинок, по себе знаю.

— А ты? Какие тебе нравятся фильмы? — нам нужно о чем-то говорить, убеждаю себя я. Иначе можно сойти с ума от скуки.

Орлова поднимает на меня удивленный взгляд, будто я сказал, что это не Земля крутится вокруг Солнца, а наоборот.

— В каком смысле? — снова изумление.

Она сейчас серьезно?

— Ну что любишь ты? Не знаю, романтика, фильмы 90-х или может ужастики? Если последнее, то, пожалуй, я буду держаться от тебя подальше, мало ли, что у тебя в сумке припрятано, а нам тут сидеть до утра.

Секунда, другу и Ди начинает… смеяться. Сперва тихо, а потом этот звук становится громче, и ее лицо озаряет улыбка, которую я не замечал прежде. Даже затравленный и кроткий взгляд голубых глаз приобретает иной оттенок: в нем появляются задорные искорки.

Так, ладно, Беркутов, возможно у этой девчонки не все в порядке с головой.

— Прости, просто… — мямлит она, но осекается на полуслове. — Я люблю фильмы Гая Ричи.

— В смысле того самого Ричи, который снял “Карты, деньги, два ствола” и просто нереально бомбичный “Револьвер”? — как полный придурок переспрашиваю я.

— А есть какой-то другой? — она играючи изгибает бровь и склоняет голову набок.

— Нет… Не важно, — откашливаюсь, уж больно бурно реагирую. Обычно девчонки такое не любят, им глупое мыло подавай. Однозначно, за вкус к кино я бы поставил звездочку Ди. — И какой именно тебе нравится?

— Да многие. Из последних “Переводчик”, “Гнев человеческий” и, конечно, Джентльмены. Куда без него?

Так-так… становится интереснее. Хотя может она просто фанатеет от актеров снявшихся в фильме? Когда мы с парнями собираемся что-нибудь посмотреть, Лерка без умолку трещит о том, у кого какая задница, и на что она готова, лишь бы оказаться на месте главной героини.

— Знаешь, его фильмы, такие… Мрачные, но при этом в них полно смысла, юмора. А главное каждая сюжетная линия раскрывается, и он как умелый кукловод доводит все до идеала, — Ди убирает с коленки невидимую пылинку. — Например, взять Микки, он же просто гений.

— Ага. Его ультиматум Бергеру был просто на высоте.

— Всем бы такого Микки, — с усмешкой произносит она.

Наш странный разговор заканчивается, а я опять чувствую себя так, будто мои внутренности кто-то прокрутил в блендере и все перемешал. Орлова вдруг пробила штрафной в мои ворота, в те самые, куда обычные смертные редко добираются.

Боковым зрением я наблюдаю за Дианой: она притягивает к себе колени и обхватывает их руками, пытаясь устроиться по удобнее. У меня самого уже все одеревенело от просиживания на полу. Сколько еще нам тут торчать? Я вообще сказал Илюхе, что приду к нему чуть позже, и мы сможем порубиться в плойку. Вечно с Орловой все идет не так, как я задумываю.

Черт! Надо что-то придумать. Если мне суждено ночевать в этом храме знаний, то стоит поискать хотя бы подстилку или кресло, иначе задница скажет мне “адье”.

Подсаживаюсь к Ди, кладу руку на ее плечо, не нагло, наоборот, в этот раз действую аккуратнее, и придвигаю к себе.

— Только я думаю, что ты можешь быть нормальным парнем, как ты снова переходишь границы, — возмущается она и пытается отстраниться.

— Успокойся, Орлова. Я просто хочу спать, — снимаю с себя олимпийку и набрасываю на нее. Возможно, я полный придурок и отвратителен этой девчонке, но не слепой. Она вся дрожит, не от перевозбуждения, увы, а от холода.

— Если ты не против, я бы предпочел побыть несколько часов в объятьях Морфея, а не слушать твои причитания.

Укладываю голову ей на колени и закрываю глаза. Ди некоторое время даже не шевелится. Либо боится, что я опять что-нибудь выкину, либо черт его знает. Ее мысли для меня — та еще загадка.

Когда я уже почти засыпаю, и легкость мягкой волной накатывает по всему телу, вдруг ощущаю легкое прикосновение тоненьких пальчиков к своему лицу. Ди убирает челку со лба и оставляет ладонь на моей макушке, чем вызывает волну непонятных мурашек своими действиями.