Небо, какая же это все ерунда, что вообще может быть важно, в сравнении с нависшей над континентом бедой?! Только Рик все равно понял, что улыбается. Небесные горы, что бы там ни было, а жизнь – это все-таки бесовски славная штука!

Принц снова сунул ему кружку. Рик принюхался, и его опять едва не стошнило – от одного лишь запаха. За всю жизнь он не встречал ничего противней настойки чистотела.

– Без обид, но если я это выпью, то сдохну уже наверняка, – Рик попробовал отстраниться, но тело почти не слушалось. То ли онемело от долгой неподвижности, то ли яд все еще действовал.

– Небесные горы, ну чего ты, как маленький? – возмутился Нейд, отчаянно пытаясь скроить строгую мину. Только уголки губ предательски расползались. – Ладно же.

Он налил себе той же дряни, посмотрел на просвет – так, словно в руках у него была не глиняная кружка, а прозрачный бокал на тонком стебельке – понюхал, отпил. Подержал во рту с таким видом, будто наслаждается изысканным вкусом, и только потом проглотил.

– Прекрасный букет, – светским тоном подытожил Альвир и засмеялся, поймав полный невольного уважения взгляд Жаворонка. – Годы тренировок! Мне ведь даже ирейское сухое на приемах приходится пить. Нет, правда, да в сравнении с той кислятиной, чистотел еще ничего, поверь! У них же не вино, а уксус какой-то!

Ну что ж, Рик всегда подозревал, что немного потерял от того, что рос не на придворной помойке, а на обыкновенной.

С тоской взглянул на чашку, но отказываться стало совсем уж неловко: раз даже изнеженный аристократ смог… Ах небо, ну какая же дрянь! Затаил дыхание, пережидая тошноту.

– Вот так бы сразу, а то еще уговаривать его! Помирать он надумал… Ты, между прочим, мою кровать занял, так что выздоравливай по-быстрому и выметайся!

– Да, непременно. Мне очень неловко. – Губы сами расплылись в привычной ухмылке, видит небо, он не хотел.

А принц посмотрел на него и снова засмеялся – легко, радостно и, хоть ты вешайся, заразительно. И несмотря ни на что, ледяной страх, сдавивший горло, отступил, съежился на задворках сознания. Он еще вернется – как иначе? – но это будет потом. А сейчас они смеялись неизвестно над чем – сын черно-серебряного выродка и он, проклятие континента. Их только-только начинал отпускать кошмар минувшей ночи – один на двоих. Опять один на двоих…

После хрупкой, даже какой-то болезненной красоты Ирея эверранский замок показался по-деревенски простым и откровенно бедным. Взгляд против воли цеплялся за потемневшие сколы и трещины в каменной кладке. Анхейр миновал южные ворота и наконец-то спешился. Все боги небес, кто бы знал, как ему опротивело днями напролет трястись в седле! Решено, в следующий раз он пренебрежет скоростью и выберет карету – в конце концов, граф он или нет?

– Поздравляю, господа, мы дома! До завтра можете отдыхать! – Он швырнул кошель командиру эскорта – пусть сам распределит – и зашагал по влажной от вчерашнего ливня брусчатке. Поднялся на знакомую галерею, отстраненно отметив, что Вальд усилил охрану, вышел во внутренний двор – так быстрее. Отсюда видно было, как вгрызаются в безбрежное небо зубцы крепостной стены – надежные, мощные… А все-таки было в них что-то по-своему восхитительное – как и в массивных башнях внутреннего кольца, и в простых односкатных крышах хозяйственных построек. В Далирионе, конечно, умеют пускать пыль в глаза, но стоит ли с ними в этом тягаться?.. Нет, пожалуй, когда настанет время надеть корону, Анхейр не станет ориентироваться на соседей – к бесам их!

За оградой из соснового бруса проходили учебные бои. Юноша заметил знакомую фигуру и тревога, что репьем цеплялась к нему в последние дни, наконец унялась. Вальд вел тренировку лично – как и всегда. Ну слава небу, а то ведь всякие слухи ходили! Нелепые большей частью, да, и все же. Говорили, что граф Гарта сильно пострадал во время давешнего несчастного случая. А потом еще это покушение на Лиара Альвира два дня назад… И ведь в произошедшем было немало и его, Анхейра, вины!

Под белым шелком камизы действительно угадывались бинты, но едва ли рана была серьезной: Вальд атаковал соперника с привычной ловкостью, Анхейр невольно засмотрелся на брата. Ах, ну кто бы понял этих военных!.. Вальд Гарта был весьма суровым человеком, вечно озабоченным сотней проблем, но стоило ему взяться за оружие, как его будто подменяли – столько в нем появлялось легкости! Она сквозила в движениях, в голосе, она разглаживала и меняла черты лица. Даже характерная морщина между бровей стиралась. Как будто только на время боя его и отпускал извечный груз вины и ответственности.

Что поделать, Вальд, Эльвинар – да многие! – пьянели от звона стали. Анхейра это забавляло, сам он клинком владел неплохо: как любого дворянина его учили этому с детства, но вот большой любви к такому занятию он не испытывал.

Нет, граф Сэй пьянел от сражений куда более опасных – тех, в которых нужны сила и ловкость иного порядка. Он всегда считал себя игроком, а настоящий игрок не садится за стол ради мелочи. В бою – даже в настоящем, не тренировочном, – что может быть поставлено на кон? Жизнь, не более. Ну может, пара захудалых крепостей. Исход войны редко решается на полях сражений: как правило, это происходит за запертыми дверьми кабинетов. А жизнь… да что жизнь, разве это ставка? Разыграть корону Эверрана и господство на континенте – вот где азарт, вот где острота!

Анхейр постарался поймать взгляд брата, но все внимание того было отдано противнику. Ладно, поздороваться можно и после, а сейчас лучше не задерживаться. Разговор с матерью не обещал стать приятным, но без него было не обойтись.

Спрыгнул с последних ступенек пролета и, жестом отослав вертевшуюся у двери прислугу, постучал. С удовольствием прошелся глазами по крепкой фигуре молоденькой служанки, открывшей дверь. Все-таки ирейской бледной немочи далеко до здешних женщин! А приятно бывает вернуться домой, как ни крути! В такой несовершенный и по мнению многих даже дикий Эверран.