– Эм, ну, с новосельем вас.

– Какое угрюмое поздравление, – произнесла Ира. С каждым словом улыбка всё больше таяла на её лице. – С домом какие-то проблемы, да? Слышимость ужасная? Плохой напор воды?

– Не об этом вам надо беспокоиться. Я, конечно, постоянно в туалете детские мультики слушал, но, когда из тебя кровь сосут, подобные мелочи отходят на второй план и тихо там умирают.

– В доме эпидемия клопов?

– Не совсем. Эпидемия – да, но не клопов.

– Боже, это тараканы? Бр-р, ненавижу.

Парень тоскливо усмехнулся и, качая головой, стал складывать «белизну» в портфель. Он расплатился наличкой, отсчитав точную до копеек сумму, попрощался и ушёл. Однако его слова остались с Ирой.

Весь день она думала о неназванной эпидемии. Пряча свежее за старым, меняя ценники, болтая на перекуре с Ваней, Ира постоянно припоминала этот разговор. Почему парень прямо не назвал проблему? Неужели он подписал какое-то соглашение о неразглашении? Бывает ли вообще такое? Кого он зашифровал под уродами-вампирами, если не комаров или клопов? Ответ пришёл на ум, когда Ира пробивалась сквозь толкучку к дверям автобуса и чуть не проехала свою остановку. Это блохи. От одной мысли у Иры зачесалось предплечье, затем плечо, затем голова. Всю дорогу от остановки до квартиры она чесалась.

Артём встретил её с котом на руках у порога, чмокнул в губы на развороте и направился в кухню. В перерыве между работой он постоянно пытался находить по квартире дневную норму шагов, а растолстевший после кастрации Горбун обеспечивал ему дополнительные четыре килограмма нагрузки. Правда, сейчас Артём больше маневрировал, нежели ходил, ведь половину и без того крохотной квартирки занимали коробки с уже упакованными вещами. «Я сегодня опять ударился об эту сраную дверную ручку, – пожаловался он, демонстрируя фиолетовый синяк, но тут же просиял: – Ещё два дня и сво-бо-да». Закружившись с Горбуном в вальсе, Артём чуть не упал на коробку вентилятора и скрылся в комнате. С тех пор как они решились на ипотеку, он светился от счастья. Жизнь в однушке его тяготила, и последние месяцы Артём сидел на краешке стула, так не мог дождаться, когда же они заедут в новую квартиру.

Разувшись, Ира помыла руки и прошла в комнату. Она не отважилась пересказать слова парня с «белизной» ни в тот день, ни в следующий, а потом настал переезд.

Первую ночь в новой квартире Ире не спалось. Пахло то ли краской, то ли шпаклёвкой. Шторы повесить не успели, и в голом окне, посреди бархатной ночи, светился строительный кран у соседнего дома, находящегося на этапе скелета. Внизу по пустым дорогам с пронзительным, точно у ракеты на старте, рёвом гоняли идиоты, которых не заглушали даже двойные стеклопакеты, а на кухне попеременно гудел «бесшумный» холодильник. В старой квартире тарахтение заглушала тяжёлая советская дверь, но на новой дверей пока не было.

Сейчас квартира выглядела едва ли уютной: шершавые стены наспех покрашены в белый, на полу самый дешёвый ламинат, нигде нет ни плинтуса, ни люстры.

Из коридора – или из соседней комнаты, к наличию которой Ира ещё не успела привыкнуть, – донёсся шорох, будто тёрлись друг об друга широкие штанины. Коты таких звуков не издают. Ира затаила дыхание и обратилась в слух. Шорох прекратился. В воцарившейся тишине отчётливо слышалось астматическое сопение Артёма. Никаких посторонних звуков. Даже холодильник смолк.

Что-то тронуло Иру за ногу. Рефлекторно подтянув колено к груди, она приподнялась и вгляделась в сумрак комнаты. На фоне белых стен у изножья кровати стоял скрюченный буквой «С» человек. По крайней мере, так Ире на секунду показалось. В следующее мгновение человек испарился, а на кровать забрался Горбун, зевнул и свернулся клубком у её ног.

На кухне загудел холодильник, на улице, стирая резину, с визгом полетел очередной идиот…

Вторая ночь прошла немногим лучше. Скрюченный человек пришёл вновь. Возвращаясь из туалета, Ира застала его согнувшимся над спящим Артёмом. Испуг к ней пришёл позже, когда незнакомец просочился сквозь стену. В момент же столкновения Ира остолбенела на пороге спальни. Она просто стояла и смотрела, как тот, словно и не потревоженный её возвращением, что-то делал с Артёмом. Тихие получавкающие, полухлюпающие звуки подсказывали, что делал он нечто нехорошее. Закончив, человек плотоядно утёр рот рукавом и повернулся к Ире. В полумраке лицо незнакомца напоминало смятый бумажный пакет, из дыр которого выглядывали два влажных белка. Он поднёс к губам шишковатый палец, дескать, молчок, сделал пару шагов и исчез в стене. Лишь тогда Ира закричала.

Вскочив с кровати, переполошившийся Артём пару мгновений искал угрозу и уже потом поспешил её успокоить. В слезах Ира прижалась к нему, положила голову на грудь. Какое-то время они стояли неподвижно, но тут ей на лоб упала капля крови. У Артёма на шее были две кровоточащие ранки.

– То есть мы серьёзно рассматриваем вариант проникновения в квартиру вампира-домушника? – устало спросил Артём и прикрыл балконную дверь.

Холодный утренний воздух на высоте семнадцатого этажа казался чистым, хотя внизу, по серому полотну дороги, уже сновали разноцветные игрушечные машинки. Вдали над покосившимися частными домиками, над огромной дорожной развязкой, над железнодорожными путями, над типовыми пятиэтажками светил золотой солнечный диск, а его отражённые окнами лучи падали в синий от тени дворик ЖК.

– Где вообще видано, чтобы вампир сквозь стены ходил? – Артём отхлебнул горячего кофе и довольно замычал. – Ты корицы добавила? Кайф.

– Ну, я видела это в аниме и в жизни. Этой ночью. Ты же не станешь отрицать, что у тебя на шее два довольно глубоких укуса. Насекомые так не кусают.

– Но вампиров всё равно не существует. И от этого, – Артём указал на ранки, – они существовать не начнут.

Ира закатила глаза и шумно отпила кофе. Она уже рассказала мужу о парне с «белизной», жившим этажом ниже, но Артёма история не убедила. В принципе, она и не была достаточно убедительной, однако Ире хотелось, чтобы муж ей поверил и без железобетонных доказательств в виде мумифицированного трупа кровопийцы.