Макс был даже рад. Вдвоем спокойнее. Как только они вышли из экипажа, перед ними уже открыли дверь поместья. У входа стоял пожилой мужчина с безупречной выправкой. На гостей он смотрел из-за пенсне, с тем важным и немного скучающим видом, который был положен каждому, кто долгое время работал дворецким:

– Джентльмены, прошу за мной, дюк давно ждет вас.

Давно ждет?

Под ложечкой засосало, холодок тревоги отозвался мурашками на спине. Ничего хорошего Макс от визита не ждал, но решился на него, надеясь на эффект неожиданности, потому узнать теперь, что Баррет ждал…

Глубокий вдох и выдох. Главное – сохранять спокойствие. Хотя бы внешнее.

По богато, но сдержанно отделанным коридорам не пришлось идти долго. Дворецкий привел их в помещение с мраморным полом. Здесь журчал фонтан и царила приятная прохлада. Все было уставлено растениями, зелень вилась к самому потолку, где в подвешенных клетках пели птицы. На одной из стен висел старый фамильный флаг с изображением рычащего льва.

Бывший эрл, а нынешний дюк сидел почти в центре, в кресле с высокой спинкой. Второе такое же занимало место по соседству. Перед Барретом стоял небольшой круглый столик, на котором уместился чайник, две чашки и пиала с печеньем. Все выглядело так, словно он действительно ждал гостя.

Лицо Баррета было закрыто газетой, которую он, похоже, читал. Выпуск свежий, на первой полосе крупный заголовок: «Народные волнения продолжаются».

– Добрый день, – первым подал голос Макс, делая вид, что ничего необычного не происходит. – Мы с напарником прибыли по делу и были бы признательны за несколько комментариев. Если вы не против.

Газета наконец опустилась, открывая и человека за ней. Новый дюк. Аластар Эдвард Баррет. Он был молод; кажется, ему не исполнилось еще и тридцати, хотя он к ним уже приближался. Русые волосы выгорели, став почти льняными, однако брови и ресницы все еще выделялись, очерчивая лицо. От его внешности наверняка сходили с ума дамы, однако его выдавали глаза. Серо-зеленые, они глядели так, будто были острием шпаги, стремящейся уколоть противника.

– Мистер Уорд, – по губам Аластара расползлась улыбка. Ничего хорошего она не предвещала. – Ну разумеется! Прошу, присаживайтесь, – он указал на кресло. – Как поживает леди Присцилла?

Вопрос застал врасплох. «Он знает о Присцилле!» – вопили мысли внутри. Но внешне Макс старался никак не проявлять эмоций. Он ужасно хотел узнать, откуда молодой дюк знает о ней, но так бы он только выдал свое волнение и упустил инициативу.

– Вы хорошо осведомлены. – Макс опустился в кресло. Мышцы болезненно напряглись, движения стали скупыми и точными. Хотелось положить руку на кобуру, просто потому что так спокойнее, но такой жест могли расценить как угрозу, потому пришлось сдержаться. В открытое столкновение вступать не стоит. – Особенно для того, кто почти год прятался от гнева общественности.

– Ах да! Толпа, – осклабился Баррет, но быстро вернул лицу аристократическую безмятежность. – Однако это в прошлом. Все в прошлом. Смерть за смерть, отец за отца. Свое я получил.

Макс сглотнул, вспомнив осенний пасмурный день, эшафот и голубые глаза Кристофера Хантмэна, закрывшиеся тогда навсегда.

– Надеюсь, вы понимаете. Иначе я просто не мог. Но я соболезную вашей потере. Видите ли, мистер Уорд, вы мне глубоко симпатичны. В чем-то мы с вами похожи…

– Я так не думаю.

– Что ж… Это моя теория. У нас будет время ее проверить, – усмехнулся Аластар. – Однако же хочу заметить, что, оставляя все в прошлом, я оставляю там же и наши разногласия. И в этом деле мы с вами на одной стороне, я даже смею надеяться на плодотворное сотрудничество, хоть и вряд ли долгое… Интересно, когда вас отстранят?

Блеф? Он мог узнать о Присцилле, о передаче дела, но о том, что инспектора отстранят… И не «если», а «когда»… А самое главное, он давил на то, о чем Макс старался лишний раз не думать, – о передаче дела. Он пытался убедить себя, что все в порядке, но то, что Кристофер когда-то обозначил как «нюх на ложь», срабатывало раз за разом. Было что-то еще в этом назначении на дело Глифа…

Пока Макс размышлял, а Рие неспешно прогуливался у стены, разглядывая картины, Баррет доброжелательно улыбался. Его слуга подошел, расставил чашки и начал разливать чай.

– Это прелестный напиток, я влюбился в него во время путешествия. У него превосходное жасминовое послевкусие. Должен признаться, из всех напитков больше всего я тяготею к чаю, – завел непринужденную беседу Баррет. Он откинулся на спинку кресла и выглядел вполне расслабленным.

– Скажите, вы знали Томаса Клифорда? – Макс не поддержал праздный разговор. Он решил начать с третьей жертвы, потому что Баррет, естественно, знал его. Ведь его отец надавил на Клифорда, чтобы тот назначил Мортимера на дело Аконита.

– Не утруждайте себя вопросами, мистер Уорд. Я помогу вам. Я знал всех жертв Глифа, ведь они являлись частью аристократического общества. Да, семья Барретов вела дела с виконтом Клифордом. И со Спирмэном тоже. А Харви был моим хорошим знакомым, почти другом.

Макс застыл. Он пришел сюда в первую очередь из-за символа, связанного с лабораторией Барретов, а теперь узнавал много нового… Значит, Аластар был связан с тремя убитыми по делу Глифа? Нет, таких совпадений не бывает.

– Спирмэн, если вам интересно, помогал отцу с оснащением лаборатории. С Харви я учился, а в последние полгода он помогал мне вести дела, пока я был в путешествии. Разумеется, я за это щедро платил. Ну а что касается Клифорда, вы и сами знаете. И возможно, теперь вы понимаете, почему я заинтересовался делом Глифа. Все три трупа доставили мне некоторые… неудобства.