Шрифт:
Война с немцами шла тяжело, в этот военный конфликт было втянуто множество стран, на миллионы километров протянулись линии фронтов, ямы окопов, бесконечные проволочные заграждения. Поначалу немцы очень удачно наступали, заняли много русской территории. Огромное количество наших солдат рвалось в бой, чтобы выгнать врагов из России. Но обеспечивали армию плохо: на фронте не хватало патронов и снарядов, даже обычных сапог было мало, многие солдаты носили лапти. В таких тяжелейших условиях генерал Брусилов начал готовиться к наступлению.
«Я считал и считаю, что лучший способ обороны – это при мало-мальской возможности переход в наступление».
Он всегда большое значение придавал именно методичной подготовке и в этот раз также запасся ресурсами, провёл тщательную разведку, много раз проанализировал ситуацию. Днём и ночью в его штабе сидели офицеры, склонившись над картой военных действий, и всё-всё скрупулёзно подсчитывали: сколько патронов и сколько снарядов надо будет армии для успешного наступления, сколько вёрст предстоит пройти и хватит ли для солдат каши и тушёнки, а сколько понадобится лошадям овса, а автомобилям – бензина… И всё шли и шли на фронт эшелоны, гружённые провиантом и боеприпасами, обмундированием и новейшей военной техникой. Наконец всё было готово для наступления, и Алексей Брусилов доложил царю:
– Юго-Западный фронт, по моему убеждению, не только может, но и должен наступать, и полагаю, что у нас есть все шансы для успеха, в котором я лично убеждён. На этом основании я не вижу причин стоять мне на месте и смотреть, как мои товарищи будут драться.
Решение командующего армией генерала Брусилова принципиально отличалось от устаревших методов ведения войны. В былые времена полководцы ставили себе целью захватить какую-нибудь крепость или разбить врага в большом сражении. Суворов штурмовал Измаил, Кутузов дрался с Наполеоном в Бородинской битве. Брусилов же начал наступление по всей линии фронта.
Бой начался с мощной артиллерийской подготовки, наши орудия били по немецким окопам и колючей проволоке, освобождая путь готовящейся к броску пехоте. Потом прилетели наши огромные бомбардировщики «Илья Муромец» – целые летающие крепости с экипажами по семь человек. Они сбрасывали бомбы с большой высоты. Сразу за этим огненным валом пехотинцы бросились в атаку. Их долго тренировали специально для штурма заградительной полосы. На этом также настоял Брусилов, который, как и его знаменитый предшественник, генерал Скобелев, берёг солдат и не бросал их без подготовки в лобовую атаку. Поэтому немцы, сидя в окопах, не успели опомниться, как над ними уже стояли наши гренадеры с гранатами в руках. Тут-то немцы и сдались.
После этой первой линии немецкой обороны, стремительно разворачиваясь по всему фронту, наступление наших войск покатилось на запад, подобно снежной лавине. За всю историю не было столь масштабного, молниеносного и героического наступления войск! И главная заслуга в разработке этой эпохальной военной операции лежит на талантливом военачальнике генерале Алексее Брусилове.
«Утверждаю, что русский солдат – отличный воин!»
Брюллов Карл Павлович
Художник, автор картины «Последний день Помпеи»
1799–1852 гг
С самого утра кружилась голова, недомогание мешало сосредоточиться, и Карлу пришлось преодолевать себя, чтобы справиться с заданием. Мальчик старательно рисовал на листе бумаги античного воина в разных ракурсах.
«Если ты уступишь слабости сегодня, то завтра ты станешь ещё слабее, – вспоминал он слова отца. – Только старательный труд делает человека сильным», – утверждал родитель.
И Карл не мог ему не верить, потому что его отец – самый лучший отец на свете, Павел Иванович Брюлло, академик и скульптор, строгий, но справедливый.
В коридоре послышался шум шагов, братья и сёстры торопились к обеду. Карл даже не повернул голову в сторону двери. Разве можно отвлекаться на еду, пока не окончена работа? Среди всех детей он один отличался слабостью здоровья, но это обстоятельство не было поводом для поблажек со стороны отца.
– Ни одна минута жизни не должна быть потрачена зря, – внушал Павел Иванович сыновьям.
Он сам подавал пример удивительного трудолюбия. Помимо основной специальности в совершенстве владел навыками резьбы по дереву, миниатюрной живописью и гравировкой.
Талант мальчика, огранённый ежедневными занятиями и творческой атмосферой в семье, стал пропуском в мир большого искусства. В десять лет Карла Брюллова без экзаменов зачислили в Петербургскую Академию художеств на казённое содержание. Он провёл в её стенах двенадцать лет – шесть в Воспитательном училище и столько же в академии. Это было прекрасное время.