«Теперь, когда ты упомянул об этом, нет», - ответил Абивард. Рошнани скорчила ему гримасу. Нравится тебе это или нет, но они с Шарбаразом были на острие моды. Разрешение своим главным женам время от времени выходить из женских покоев наложило отпечаток на давно замороженный макуранский обычай. Сначала, десять лет назад, мужчины называли знатных женщин, появлявшихся на публике, шлюхами только за то, что они позволяли себя видеть. Но когда Царь царей и его самый успешный генерал задавали тренд, другие хотели и действительно следовали ему.

«Кроме того, » сказала Рошнани, « даже при старом способе мужчина, достаточно решительный, мог бы найти способ ненадолго проникнуть в женские покои, или женщина, чтобы улизнуть из них».

«Не обращай на это внимания», Сказал Абивард. «Вшнасп теперь не проникнет сюда тайком, как и женщины к нему. Если такие прокрадывания были причиной восстания васпураканцев, я бы хотел, чтобы кто-нибудь из принцев поймал его внутри и превратил в евнуха, чтобы он оставался там, не подвергая опасности ничье целомудрие, включая свое собственное ».

«Ты злишься на него», - заметила Рошнани. «Мужчина говорит, что хочет видеть, как другого мужчину делают евнухом, только когда его гнев полон и глубок».

«Ты прав, но это тоже не имеет значения», - ответил Абивард. «Вшнасп теперь в руках Бога, не моих, и если Бог бросит его жалкую душу в Пустоту...» Он покачал головой. Вшнасп не имел значения. Он должен был помнить это. Отвратительный беспорядок, который оставил после себя покойный марзбан из Васпуракана, был чем-то другим.

Как она часто делала, его жена думала вместе с ним. «Сколько наших сил здесь, в западных землях, тебе придется отвести в Васпуракан, чтобы вернуть принцев под власть Царя Царей?» спросила она.

«Слишком много, » сказал он, « но у меня нет выбора. Мы должны удержать западные земли Видессии, но мы должны удержать Васпуракан. Мы добываем железо, серебро и свинец из тамошних рудников, а также немного золота. В более благоприятные времена мы привлекаем и всадников. И если мы не будем контролировать долины между востоком и западом, это сделает Видессос. Тот, кто будет их контролировать, получит в свои руки лучшие маршруты вторжения в страну другого товарища ».

«В Маниакесе течет кровь васпураканцев, не так ли?» - Спросила Рошнани.

Абивард кивнул. «Он знает, и я бы ни в малейшей степени не удивился, обнаружив, что за этим восстанием стоит Империя».

«Я бы тоже», - сказала Рошнани. «Это то, что я бы сделала в его сандалиях. Он не осмеливается сразиться с нами лицом к лицу, поэтому он создает проблемы за нашими спинами.» Она на мгновение задумалась: «Какой большой гарнизон вы намерены оставить здесь, в Поперечнике?» Ее голос был на удивление невыразительным.

«Я обдумывал это», Ответил Абивард. Выражение его лица говорило о том, что ему не понравилось то, что он пережевывал. «Я не думаю, что собираюсь кого-то бросать. Нам понадобится значительная часть полевых сил, чтобы свергнуть принцев, а на дальней стороне переправы для скота у видессиан есть лишние солдаты, чтобы сожрать любой небольшой гарнизон, который я оставлю здесь. Особенно после того, как они обыграли Кубратов ранее этим летом, я не хочу преподносить им дешевую победу, которая заставила бы их почувствовать, что они могут встретиться с нами и победить. Это почти волшебство: если они чувствуют это, это на полпути к тому, чтобы стать правдой ».

Он ждал, что Рошнани взорвется, как горшок с крышкой, который слишком долго оставляли на огне. Она удивила его, кивнув. «Хорошо», - сказала она. «Я собирался предложить это, но боялся, что ты рассердишься на меня. Я думаю, ты права - ты бы выбросила всех мужчин, которых оставишь здесь».

«Думаю, я назначу тебя своим заместителем», - сказал Абивард, и это вызвало у него улыбку. Он вернул ее, затем быстро протрезвел. «Однако после того, как мы уйдем, видессиане все равно вернутся. Один из моих офицеров обязан написать Шарбаразу об этом, а Шарбараз обязан написать мне.» Он закатил глаза. «Еще одна вещь, которую стоит ожидать с нетерпением».

Перед резиденцией, принадлежавшей видессианскому логофету казначейства, подкатила повозка. Дети Абиварда с восторженными криками ворвались в нее. «Дом, который движется!» - Воскликнул Шахин. Никто из них не помнил, на что была похожа жизнь в таком тесном пространстве неделями кряду. Они выяснят, что Рошнани помнила все слишком хорошо. Она забралась в фургон с гораздо меньшим энтузиазмом, чем проявляли ее отпрыски.

Венизелос, Ливания и остальные видессианские слуги стояли перед домом. Управляющий опустился на одно колено перед Абивардом. «Господь с великим и благим умом дарует вам здоровье и безопасность, самый выдающийся сэр», - сказал управляющий.